Телохранитель для убийцы

– Слушайте, давайте мы уйдем, а вы тут продолжите, – я морщусь, пытаясь проскочить в образовавшуюся щель.

– Роксана Андреевна, я как раз и имею в виду, что вам не стоит никуда уходить, – улыбается отец Алёны.

Вся ситуация порядком начинает бесить. Пока они тут развлекаются, воспитывая директора, у меня время идет на часы, возможно, минуты до того момента, как я ничего не смогу изменить. Тень легкая, но я все равно вижу ее. А значит, сценарий, при котором Клод заберет сына к себе в ад, где-то рядом. И что-то подсказывает мне, что убийца не станет лучшим родителем по ту сторону реальности.

То, что и по эту сторону это не лучший вариант, стараюсь не думать.

– Я благодарю вас за заботу, – выдавливаю из себя, разглядывая желанный выход, – но мы сами в состоянии себя защитить. И сейчас мы хотим уйти.

– Ты хочешь, – ледяной голос за спиной обрушивается на меня, пронзая сознание, – я – нет, Рокс.

Прекрасно. Можно ли придумать ситуацию глупее? С силой сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу. Я стараюсь не смотреть по сторонам, чтобы не видеть недоуменно-насмешливые взгляды. Просто отлично. Пит очень вовремя решил показать когти.

– Давай дома обо всем поговорим, – медленно выдавливаю я, едва заметно кивая в сторону телевизора, – у нас есть дела.

Молчаливая борьба растягивается, пока Питер пытается силой мысли прожечь во мне дыру. Не дорос еще. Силен, не поспоришь. Особенно сейчас, когда хочет казаться круче перед девушкой. Расправил плечи, и я, наверное, первый раз осознаю, что он действительно изменился. Из ребенка, что с легкостью пролез в небольшую шахту в стене, в парня выше меня на две головы за каких-то пару лет. Хотя с того момента прошло уже – сколько? Семь лет? Постоянные переезды, смена обстановки и людей, во всем этом я совершенно потеряла счет времени.

Как же сильно он похож на Клода.

От последней мысли тут же закрываю глаза, смаргивая наваждение. Ребенок Уильяма Клода-младшего был практически копией. Только слепой не заметит сходства. Хотя, может, только мне так кажется? Ведь за все семь лет никто так и не узнал в нем исчезнувшего наследника «Destiny».

– Пойдем, – сдается Питер, а я выдыхаю чуть громче, чем следовало.

Каждая минута тишины становится мучением. На этот раз все не так просто. Пит молча ушел сначала в ванную, а после сразу в свою комнату. И почему-то у меня не хватило сил сказать, как мы поступим. Ведь ничего сложного. Я взрослая. Выдать план действий – и вперед. Его жизнь в опасности, а я отвечаю за него. Ведь он еще не может принимать таких решений.

Почему сейчас все по-другому? Ведь если я не буду уверена в правильности действий, то кто? Отец, который мне сам как второй ребенок? Нет, конечно, это не его вина. Мой папа пережил многое. Медленную и мучительную смерть жены, а после, как он думал, и дочери. Мое чудесное воскрешение с новым лицом снова чуть не свело его с ума. Но мы научились жить и с этим. Притирались друг к другу заново, переживали его срывы, искали центры реабилитации. Папа очень много работал над собой, чтобы мы вдвоем снова могли быть семьей. А спустя два года, когда только все стало налаживаться, я привезла Питера, погрузив отца в некоторые особенности своей жизни в Америке. По неокрепшей психике еще один удар, который я, не понимая, что делаю, собственноручно нанесла.

Я не хочу такого с Питом. Но как найти в такой ситуации ту самую золотую середину?

Конечно, психологи советуют давать возможность подросткам принимать более взрослые решения. Это полезно для формирования необходимого доверия. Подростки должны ощущать свою значимость и независимость, ведь самая частая ошибка родителей, теряющих связь с ребенком, именно в этом. Гиперопека, гиперконтроль. Но одно дело, когда мы выносим на обсуждения идеи предложения, касающиеся нашего дома, учебы, да всего, что Питер хочет изменить. Его круг друзей, обстановка в комнате, одежда – я не лезу в это. Но ведь на кону его жизнь. Должен же Пит понимать, что это важнее всего?

Я пыталась быть хорошей если не мамой, то хотя бы старшей сестрой. Начиная с его двенадцати лет я знаю все про этого парня. Первая девочка, которая ему понравилась, первая двойка у гения за прогулянное занятие. Первые синяки и первое предательство недо-друга, которое я тоже принимала. Я позволяла ему ошибаться, скрипя зубами. Мы садились и обсуждали то, что получилось. Почему так вышло. Учились анализировать вместе. Нашли детского психолога, который помог справиться с травмами. Опять же, только того, что понравился Питу.

Но как я должна поступить сейчас?

У него многого нет. Примера здоровых отношений, образца для подражания, родителей. И, пытаясь спасти его жизнь, не отнимаю ли я ее на самом деле?

Желание сделать все правильно, а не так, как решила я, сегодня мешало мне больше, чем постоянное присутствие того, кого давно нет.

Глава 4