Читаем Телохранитель Ее Величества 3. Страна чудес полностью

Телохранитель Ее Величества 3. Страна чудес

Я понял, какую сказку расскажу. Нет, не знал до этого — я никогда не знаю заранее, что буду рассказывать. Что тогда, перед трибуналом, с «Белоснежкой» Марты, что с «Мальчиком-с-пальчик», что с «Золушкой» — для меня самого это таинство. Истории «стреляют» сами, в последнюю минуту. И сегодня я расскажу им о любви. О великой любви и великой жертвенности ради любимых.

Я — сказочник, меня уже начали так называть, выдавливая этим безликое прозвище «Чико» и ещё более бессмысленное «Ангелито». Это мой дар, мой талант, и я не собирался зарывать его в землю. Я буду дарить, я буду рассказывать, буду учить. Не ради мифического авторитета — плевать мне на него. А просто потому, что так надо. Теперь, после диалога с Марселлой, понимаю, насколько сильно надо. И что больше некому.

— В открытом море вода совсем синяя, как лепестки хорошеньких васильков, и прозрачная, как хрусталь, — начал я. — Но зато и глубоко там! Ни один якорь не достанет до дна: на дно моря пришлось бы поставить одну на другую много-много высоких башен, чтобы они могли высунуться из воды! И на самом дне моря живут русалки. — Я сделал загадочную паузу, рассматривая заинтересованные глазёнки всех без исключения слушательниц. Кто-то, наверняка, знает эти сказки. Но всё равно все сидят, молчат, понимая, что знать — это одно, а прикоснуться к таинству — совсем другое.

— Не подумайте, что там, на дне, один голый белый песок, — продолжил я. — Нет, там растут удивительнейшие деревья и цветы…

— Не подумайте, что там, на дне, один голый белый песок; нет, там растут удивительнейшие деревья и цветы…

Марселла стояла перед завихренным в половину стены экраном, показывающим аудиторию, и внимательно смотрела на парнишку, пытаясь прочесть его по глазам, жестам и интонации. Она втягивалась в магию его голоса, как и сидевшие вокруг него девчонки, понимая, что это неправильно. Она — взрослая женщина, мать семейства, у которой двое своих детей. Но так было, и с этим невозможно спорить.

— Сказочник! — вырвалось у нее.

— Так точно! — раздался сзади голос одной из операторов. — Кровь берет своё, сеньора.

— Кровь? — Она обернулась, стараясь напустить грозный вид. Получалось плохо. — Ты сказала, кровь?

— Ой, да что вы, мы всё понимаем, — отмахнулась оператор, старательно сдерживая упрямую улыбку. — Только неофициально все и так всё знают.

— Знать и догадываться — разные вещи, — заметила она. — А как будет звучать для остальных «догадываться» из ваших уст…

— Сеньора, смотрите, — её напарница выдала на боковую стену окно программы сличения лиц. На которой в исходных параметрах красовались портреты Хуана и… Её королевского величества. И цифра, неприлично высокая цифра процента сродства.

— Видите? — продолжила второй оператор. — Близкородственная связь второго рода. То есть, или кузен-кузина, или дядя-племянница, или тётя-племянник. Иного не дано. Это и вправду так, сеньора. И не надо смотреть такими глазами, мы может и умные, но не уникумы. И то, что ПОКА никто из наших подобного не сделал, не значит, что не сделает никогда.

— Вот-вот, — поддержала первая оператор. — В свободном доступе можно найти с полдесятка программ сличения. Так что… Мы ничего никому не скажем, само собой, но это вопрос времени.

Марселла вздохнула и прошлась к своему креслу. Села, вытянула ноги. Да, ситуация та ещё.

— Вы понимаете, девочки, что стоит на кону?

Обе её подчиненные кивнули, опустив глаза в пол.

— Кто бы что ни сличал, вы должны быть могилой. Ибо, если что, её величеству будет всё равно, кто о чём догадывался. Ей будет нужен «паровоз». Знаете такой термин?

Девочки знали.

— Дайте-ка мне картинку игровой, ракурс «B».

Через секунду вместо результатов программы сличения перед ней развернулась картинка… Совершенно пустой игровой. Вечером. В самый «час пик».

В центре, на стене, висел переливающийся трёхмерный портрет улыбающегося Юрия Гагарина, в шлеме с надписью «СССР». Под портретом, большими буквами, переливалась же надпись: «Сказки становятся реальностью».

— Да уж, сказочники, мать их!.. — вырвалось у Марселлы, после чего она вновь откинулась назад и превратилась в слух.

— …Больше всего любила русалочка слушать рассказы о людях, живущих наверху, на земле, — продолжал вещать мальчишка, и было в его голосе что-то собирающее, и одновременно убаюкивающее. — Особенно занимало и удивляло её, что цветы на земле пахли…

Девчонки. Она перехватила управление камерой и осмотрела их лица. Да, он на время стал центром их вселенной, они поражены диковинкой, небывалой ранее в истории корпуса. Но Марселла поняла и другое. Они отплатят ему. Тем же, что даёт он им сейчас. Любовью. Самопожертвованием. Готовностью идти до конца. И много чем иным. Интересно, Лея сама понимает, какую создаёт бомбу?

А ещё, что-то ей подсказывало, что эти девочки для мальчика — только начало.