Телохранитель ее величества: Страна чудес (СИ)

  А потому решились. Четверо из шести. Психологи корпуса мастера своего дела, когда оно касается деструктивной части работы, ломать - не строить. Мне даже стало жаль девочек, хотя каких-то несколько дней назад дрался с ними не на жизнь, а на смерть.

  Сама Звезда была более объективна в оценке угрозы, но никого из своих camarradas убедить не смогла, и под давлением Сандры потеряла авторитет. Ее "задвинули", а пойти "на дело" под командованием теперь уже бывшей подчиненной она не могла по политическим соображениям.

  - Кто-нибудь угрожал вам? - гвоздил ее к креслу голос сеньоры министра. - Кто-нибудь говорил, что вы под прицелом, вас собираются убить? Кто-то доводил до вашего сведения секретную информацию?

  - Нет, сеньора... - вздыхала Звезда, рассматривая пол, и бесстрастный прибор фиксировал, что говорит она правду.

  - То есть, вы сами постулировали, что должно быть так, а не иначе. После чего решили устранить Ангелито, из желания "мелко напакостить напоследок", не включая мозги.

  Ответа не требовалось.

  Камилла, живая, но потрепанная, так же валялась в охраняемом медбоксе, потому суть предложений, переданных мною через нее, присутствующие в зале смотрели и слушали на завихренном во всю стену визоре за спиной обвиняемых. Суть простая: я вам не враг, давайте жить дружно. Долго смотрели, в подробностях, вникая в каждое слово - тишина стояла почти идеальная, несмотря на то, что в зале присутствовало почти сто человек. Я поежился: после таких аргументов решиться на нападение? Для большинства присутствующих это должно казаться безумием! Но девочки решились, слишком сильно, видать, не желали "жить дружно".

  Играли офицеры уверенно, но все в зале чувствовали, что игра это натянутая. "Девочки сами виноваты, выдали желаемое за действительное, за что и будут расстреляны". "И никаких оправданий быть не может - никто их насильно ничего делать не заставлял". "А мы? Мы белые и пушистые. Мы даже Рыбу не убивали, сказано же, "несчастный случай". Правильная тактика. Осторожная, неспешная, но куда им спешить? Им нужно восстановить доверие личного состава, показать, что не все так просто и не так уж они не правы. И в итоге к этому придут. После расстрела какое-то время все повозмущаются для вида, но затем успокоятся, и этот инцидент канет в Лете истории корпуса. Нет, меня этим не спасти, я все равно окажусь под ударом, но я не о себе, я о них, а их авторитет в перспективе не пострадает. Однако они не учли одного фактора - меня. Что я тоже любитель устраивать концерты.

  - Ангелито! - выкрикнула сеньора министр, выведя меня из состояния заторможенного созерцания, указывая "точку". - Ангелито, прошу!

  Ну вот, дошли до сути, моя очередь.

  Охраняющая скамью свидетелей наказующая посторонилась, я вышел, встал с гордым видом, готовясь к бою. Девочка из технического отдела тут же профессиональными движениями принялась подключать ко мне датчики. Я бросил беглый взгляд вправо, на подсудимых, но ненависти в их глазах не увидел. Как и отчаяния или сожаления. Усталость, равнодушие людей, которые сражались, но проиграли. И чего этой казнью хотят добиться?

  - Итак, расскажи нам, - обратилась ко мне сеньора председатель, когда закрепившая провода девочка ей кивнула, - что произошло в сто шестнадцатой аудитории. Начни с момента, как вы там оказались, почему и что вами всеми двигало.

  Я начал. Рассказывал подробно, обстоятельно. И о нашем сговоре с Камиллой (в этот момент спиной чуял, как стало стыдно девочкам из моего взвода, тоже сидящим в зале и тоже в качестве свидетелей), о ходе и результате ее переговоров с сорок четвертым взводом, о нашем договоре встретиться.

  - Откуда ты знал, что они будут пытаться тебя убить? - сразил меня вопрос сеньоры министра. Такой простой, но такой неожиданный. Я пожал плечами.

  - Предполагал, сеньора.

  - Почему? Откуда ты мог предполагать такие вещи?

  - Я видел снимки, сделанные недалеко от моего дома, на которых было видно, что Алессандра Перес наблюдает за моей матерью, - честно ответил я. - Она пыталась или убить ее, или сделать ей что-то неприятное, чтобы отомстить мне. После же она... Умерла. Это закономерно, сеньора, ее напарницы не могли не знать о целях своей подруги. И сопоставив факты, могли прийти к мысли уничтожить меня в качестве мести за нее.

  Когда я заговорил о снимках, в зале поднялся небольшой гул. Да уж, догадываться, что дело не чисто, и точно знать - разные вещи. Кажется, я лишь вбил гвоздь в крышку гроба подсудимых.

  - Где ты видел эти снимки?

  Я кинул на Мишель.

  - Мне их показала глава корпуса. Чтобы у противниц не было передо мной информационного превосходства. Чтобы я был готов к возможной атаке.

  Члены трибунала переглянулись меж собой, особенно "решающие". Но смущением ни от кого не пахло - действия Мишель были санкционированы.

  - И все-таки, - вернулась сеньора министр. - Ты не просто думал, что такой вариант возможен. Ты знал, когда это случится, ибо пришел на встречу полностью экипированный.