Телохранитель ее величества: Точка невозврата

Она издала смешок, но обе они понимали, что это значит. Она ПЕРЕЖИВАЛА за них. За нее. Поддерживала. Так, как может. Она, сеньор, отдавала долг им, защищавшим ее ценою жизни. И это было приятно. Бэль уже не та наглая девчонка, что нырнула в бассейн на Ямайке, начав тонуть только для того, чтобы заставить их нервничать, что постоянно брыкалась и ставила палки в колеса. И не та, что сбежала там, на Венере, зная, что им за это влетит. И это победа.

— Спи, Лан. Тебе нужно отдыхать…

Глаза Светы сами собой закрылись и она провалилась туда, где можно хоть ненадолго отдохнуть от суеты этого мира.

— Его императорское высочество принц Фердинанд! — огласил залу церемониймейстер. В приемный чертог, как его звали среди своих, или официально — малый тронный зал, вошло несколько человек, на одном из которых, высоком и статном тридцатилетнем мужчине, был надет парадный камзол императорского колумбийского гвардейского полка. После этого официальная часть закончилась по техническим причинам — Изабелла все-таки вырвалась из удерживающей ее ладони и бросилась вперед, нарушая все мыслимые протоколы:

— Фернандо!

Мужчина подхватил бросившуюся ему на шею девочку, а было видно, что относился он к ней именно как к маленькой неразумной девочке, и прижал к себе.

— Бэль!

— Фернандо!.. — Изабелла уткнулась ему в плечо и поняла, что плачет.

— Все вон! — услышала она грозный окрик матери за спиной и почувствовала, как их стража выталкивает обескураженную охрану кузена за дверь, впрочем, тут же следуя за нею.

Через минуту в помещении остались лишь ее личные хранительницы, единственные из всего взвода находящиеся в боеспособном состоянии, Мамочка и Мэри, да две такие же личные хранительницы матери. Ни одного имперца в зале не осталось. Фернандо рисковал, подумала она. Наследник имперского престола, один, в окружении «заклятых друзей» Империи, без свиты и охраны, на венерианской же территории… Но этим он как бы демонстрировал честность своих намерений: «Вот он я, перед вами! Я ничего не скрываю и безгранично верю! Верьте и вы мне…»

— Все в порядке, бельчонок… Все хорошо… — «Бельчонок» было произнесено по-русски, как называл ее отец, как называли только очень близкие люди. Принц провел рукой у нее по волосам, после чего легонько отстранил и вытянулся в рост перед матерью:

— Ваше величество, я…

— …Прибыл сюда, поскольку отец послал тебя отдуваться, — перебила мать. И настроение у нее было отнюдь не радужное. — Вместо себя, законного императора, несущего ответственность за все происходящее в собственной стране и проморгавшего заговор знати, о котором уж кто-кто, но он знать был обязан.

Глаза ее были нахмурены, из них были готовы сорваться молнии. Фернандо стушевался. Лишь на несколько мгновений, но все же хладнокровием и умением держаться, как отец, он не обладал.

— Тетушка, — начал кузен, делая голос как можно мягче. — Учитывая ваши с ним натянутые взаимоотношения, вы не можете не понимать, что его присутствие здесь только накалило бы и так непростую обстановку между нашими государствами. Тем более, после неудачи последних переговоров.

Глаза матери вновь сверкнули, но после этого она вдруг начала успокаиваться. Про переговоры Изабелла слышала краем уха, что у матери что-то там не получилось. Судя по всему, это не фатально, но дядю Себастьяна она, действительно недолюбливала, сильно и давно, всю жизнь, и кузен прав, его присутствие лишь все усложнило бы. Хотя, присутствие императора куда выше подняло бы планку извинений, что прилетел приносить Фернандо от имени Империи.

Мать спустилась с церемониального постамента, на котором стоял церемониальный же трон, и указала кузену на большой диван недалеко от визора, почти идеально изображающего окно, сама же села в мягкое кресло напротив и сложила руки перед грудью. Изабелла аккуратно примостилась на другой диван, более мягкий, стоящий сбоку.

— Я тебя слушаю, Фернандо. И слушает моя дочь. Очень внимательно слушает… — Ее глаза опять полыхнули, но теперь наигранно, «протокольно».

— Конечно, тетушка…

И кузен начал говорить. Говорил он долго, и Изабелле все более и более становилось не по себе. Некоторых имен и фактов, озвучиваемых братом, она не знала, но общую картину уловила.

Суть заключалась в следующем. Некоторые очень богатые и влиятельные имперские семьи, заинтересованные в торговле с Востоком и недовольные, что их не пускают в торговлю с космическими колониями, где всем заправляют только те, кто поддержал в свое время Филиппа Веласкеса и его жену, решили сменить ориентацию государства. В перспективе, правда, слишком отдаленной, чтоб воспринимать ее всерьез, это закончилось бы войной с Венерой за ресурсы, гонкой космических вооружений, но грядущее на то и грядущее, что о нем можно лишь гадать. Однако в качестве текущей задачи у них значилось гораздо более выполнимое — свержение провенерианского императора и замена его на контролируемого ими «патриота».