Телохранитель (СИ)

Тщеславный, склонный к театральным жестам, Абрам Гоц предпринимал отчаянные усилия к организации покушения на Ленина в марте 1918 года. И все же оно не состоялось. «Другое дело теперь, в августе, — думала Коноплева, — Руководит террористами не какой-нибудь слабонервный Рихтер, а испытанный боевик, член ЦК Григорий Семенов…»

Рабочий, эсер Константин Усов пришел в Алексеевский народный дом убить Ленина. Митинг еще не начался, но рабочих собралось полторы-две тысячи. Разгорелся жаркий спор об Учредительном собрании, в который встрял Усов. Инструкция запрещала боевику-исполнителю вступать в политические разговоры. Но Усов не стерпел и заступился за Учредительное собрание. Поддержки он почти не нашел. Все рабочие. С которыми он спорил, были за Советы.

И вдруг над головами зашумело:

— Ленин приехал! Товарищу Ленину — пролетарское ура!..

Радость и воодушевление охватило всех рабочих. Усов был ошеломлен. Ленин — кумир всех рабочих! Вырвать бога у миллионов масс, он не решился, и стрелять в Ленина не стал. Он слушал его речь, не проронив ни слова. Ленин говорил об Учредительном собрании и Советах. И говорил так, что впервые в понимании Усова Учредительное собрание поблекло.

Усов ушел с митинга и вернулся на явочную квартиру, бросил револьвер:

— Не мог. Рука не поднялась… Я, рабочий среди тысяч рабочих — и вдруг убить Ленина? Не мог…

Лида метнула враждебный взгляд на Усова.

— Тряпка, — пренебрежительно сказала она.

— Поймите, — почти взмолился Усов, — убить царского генерала или министра — это одно. Совсем другое — идти с отравленными пулями против Ленина! Здесь тебя ждет не благодарность. А проклятие всего мира. Не отрицаю — дрогнул… Дрогнул перед собственной рабочей совестью.

— Ты просто испугался, Костя, — вспыхнула Лида, — выветрился из тебя боевой эсеровский дух на большевистском митинге.

— Не перебивай, — огрызнулся Усов. — Нутром чую, что убийство Ленина — дело не святое… Раньше царских тиранов и деспотов убивали. А Ленин — разве он тиран? Он тоже социалист, как и мы, только по-иному Россию перекраивает. В интересах рабочего класса и трудового крестьянства.

— Ты и заговорил как Ленин, — вступила в разговор Каплан. Свет из окна упал на продолговатое лицо Фанни…

«Ну и страхолюдина», - подумала Лида — «И чего нашел Новиков в этой узкогрудой фанатичке? Таскается за ней по всей Москве».

Из статейного списка № 132, составленного в киевской губернской тюремной инспекции 30 июля 1907 года:

Имя, отчество, фамилия или прозвище и к какой категории ссыльных относится? — Фейга Хаимовна Каплан. Каторжанка.

Куда назначается для отбытия наказания? — Согласно отношения Главного Тюремного Управления от 19 июня 1097 года № 19641, назначена в ведение Военного Губернатора Забайкальской области для помещения в одной из тюрем Нерчинской каторги.

Следует ли в оковах или без оков? — В ручных и ножных кандалах.

Может ли следовать пешком? — Может.

Требует ли особо бдительного надзора и по каким основаниям? — Склонна к побегу.

Состав семейства ссыльного — Девица.

Рост — 2 аршина и 3,5 вершка.

Глаза — продолговатые, с опушенными вниз углами, карие.

Цвет и вид кожи — Бледный.

Волосы головы — Темно-русые.

Особые приметы — над правой бровью продольный рубец сант. 2 1|2 длины.

Возраст — по внешнему виду 20 лет.

Племя — еврейка.

Из какого звания происходит — по заявлению Фейни Каплан она происходит из мещан Речицкого еврейского общества, что по проверке, однако не подтвердилось.

Природный язык — еврейский.

Говорит ли по-русски? — говорит.

Каким судом осуждена — Военно-полевым судом от войск Киевского гарнизона.

К какому наказанию приговорена — к бессрочной каторге.

Когда приговор обращен к исполнению — 8 января 1907 года.