Телохранители тройного назначения (ЛП)

— Не надо. Не нянчись со мной, не обнимай меня и не говори, что всё в порядке. Это не так. Я веду себя ужасно. — Я тру лицо. — Я сожалею, что прервала встречу. Я просто… устала чувствовать, что ничего не контролирую.

Я падаю на диван, вытаскивая свой телефон.

— Ну, то есть, посмотри на это. — Я открываю свой последний пост в Instagram. Это фотография, на которой я в бикини лежу у своего бассейна. Как обычно, всякий раз, когда я показываю более пяти сантиметров кожи, тонна парней тут же выплескивает свою сперму. — «Мне все равно, сука она или нет, — читаю я вслух, — я бы все равно ей вдул». «Спасибо за пополнение коллекции порно, любовь моя». «Ясно же, что я печатаю это одной рукой?». — Я с отвращением бросаю телефон на диван. — Это никогда не закончится. Никогда, никогда, никогда. Сталкеры, фотографирующие голую меня через окна. Целые команды людей, говорящие мне, что я могу делать, а что нет. И теперь, по-видимому, пресса узнала о взломе. Итак, ещё и журналы, зарабатывающие деньги на том, что я подверглась сексуальному насилию. Я просто хочу хоть толику контроля над своей, блять, жизнью и телом, понимаете?

— Нет, — мягко говорит Кента. — Не понимаем. Я даже представить себе не могу, каково это.

Я вздыхаю и поворачиваясь к Глену, когда он садится на диван рядом со мной.

— Слушай, я знаю, что мы переспали всего один раз, но не хочешь ли ты сделать это снова? Я думаю, что, если буду сверху, то почувствую себя намного лучше.

Глен давится воздухом.

— Я… эм… — Я пристально смотрю на него. — Я на дежурстве.

— Дерьмо. — Он снова раскрывает объятия, и я падаю в них. Он начинает разминать мои плечи. Это приятно, но от этого мне только хуже. Он такой милый, а я веду себя как избалованный ребенок.

— Мне жаль, — бормочет он мне на ухо.

Я фыркаю.

— Не извиняйся. Ты не обязан трахать меня каждый раз, когда я закатываю истерику. — Боже, хотя это было бы здорово. Забрать свое собственное тело у всех людей, которые постоянно объективизируют и унижают меня.

Он кусает меня за ухо.

— Если ты в таком отчаянии, ласс, я уверен, что Кента с радостью позаботится о тебе. Он любит, когда им командуют в постели.

Я хмурюсь.

— Что? Что это значит?

Он напрягается подо мной.

— Прости. Я не имел в виду, что ты…

Я поворачиваюсь к Кенте.

— Что это значит? — повторяю я, медленно.

Кента расслабленно сидит на диване, слегка закатывая глаза.

— Он имеет в виду тот факт, что я предпочитаю, когда главная — женщина.

— Что? Ты? — Кента вряд ли доминант, но он обладает спокойной властной аурой, которая даже более впечатляющая, чем размеры Глена или наполненный тестостероном голос Мэтта. Несмотря на то, что он обычно говорит тихо, все всегда слышат и делают то, что он говорит.

Он пожимает плечами.

— Я не возражаю, чтобы мной командовала красивая женщина. Это дает мне передышку от того, чтобы запихивать бедных девушек в машины и запирать их в гостиничных номерах на весь день.

Я облизываю губы.

— А ты хочешь заняться со мной сексом? — требовательно спрашиваю я. Я чувствую, как смех Глена грохочет в его груди.

— Что? — Я хмуро смотрю на него.

— Ты такая прямолинейная, ласс. Нам никогда не делали подобных предложений.

— Я требовательная дива, помнишь? Я хорошо умею просить то, что хочу. — Я поворачиваюсь обратно к Кенте. — Ну?

Глаза Кенты сверкают..

— Я бы, естественно, не отказался.

— Прямо сейчас?

Он выглядит довольным и наклоняет голову, предлагая мне свои губы. Желание пронзает меня, такое сильное, что я почти теряю сознание.

Я никогда особо не задумывалась о роли доминанта в сексе. Я знаю, что мне нравится быть сверху, но это всего лишь физиология; так легче кончить. Но прямо сейчас мой большой сильный телохранитель смотрит на меня сквозь ресницы, и это чертовски горячо.

Всё ещё сидя на коленях у Глена, я наклоняюсь вперед, кладу руку под подбородок Кенты и прижимаюсь своими губами к его. Его губы приоткрываются во вздохе. Он поднимает свою большую руку и мягко кладет её мне на поясницу. Я отстраняюсь.

— Никаких прикосновений, — приказываю я. Его зрачки расширяются. — Положи руки на диван.

Он делает, как я говорю. Дрожь возбуждения пробирает меня.

Наверное, это неправильно, что я завожусь от того, что кто-то слушается меня, когда я говорю им не прикасаться ко мне. Но люди постоянно прикасаются ко мне без моего согласия. Я не могу выйти из своего дома и не оказаться схваченной фанатами, умоляющими обняться и сделать селфи, или не оказаться в толпе папарацци, окружающих меня своими телами. Кента ничего не сделает, пока я ему не прикажу, и от этой мысли меня обдает жаром.

Я оглядываюсь на Глена.

— Ты не возражаешь?

— Почему я должен возражать? — бормочет он с выражением лица, которое я не могу прочитать. — Не мое дело.

— Я не хочу вызывать разногласия между вами тем, что пересплю с обоими.

Кента смеется.

— Мы к этому привыкли.

— Не так уж много девушек было в САС?