— Он пришел, осмотрел меня внешне, даже не скрываясь, потом сказал, что я выгляжу «не укомплектовано» и вообще не его типаж. В общем, я любезно избавила его от своего общества, ушла.
— Не укомплектовано? — повторяет она. — Что это, черт побери, значит?
— Не уверена. Думаю, это значит «затрапезно». Ну или «в лохмотьях».
— Нет, серьезно, какого хрена, Азия? Ты — красавица. Ты сама шьешь себе треклятую одежду, и делаешь это великолепно. Да пусть себе идет на хер!
— Надо признать, он очень красивый.
— Все равно пусть идет на хер! Он сам не знает, что упускает, родная.
— Ага, понятия не имеет. И все остальные мужчины в этом городе, похоже, тоже. Думаю, нужно просто смириться и податься в монашки.
— Азия, прекрати. Ты красивая, милая девушка. Я сама найду тебе правильного парня. Держись подальше от этих дурацких сайтов знакомств, и предоставь дело мне.
О, Боже. Из ее планов никогда ничего хорошего не выходит. Особенно, когда она пытается «сделать все сама» для меня.
— Кэт, все в порядке, правда. Все хорошо. — Я пытаюсь замаскировать страх в голосе. Потому что в ужасе от одной мысли о ее планах. — Ты иногда с трудом находишь очки на собственной макушке. Пожалуйста, не пытайся найти мне мужчину.
— Разве я не смогла найти Роба?
—Ты въехала ему в зад на светофоре, потому что писала смс за рулем. Чудо, что ты его не покалечила, — напоминаю я.
— Это была судьба. Нам просто суждено было быть вместе. А теперь я собираюсь найти идеального парня тебе.
— У меня правда все хорошо…
На том конце раздается лихорадочное кликанье клавиш клавиатуры.
— Все под контролем, подруга, — уверяет она. — Ты должна мне верить.
— Нет, Кэт, пожалуйста, не надо мне ничего искать. Помнишь, как ты решила сделать мне подарок, покрасив стены в моей гостиной?
Кликанье продолжается.
— Ну забыла я лестницу, ну и что. Кто сказал, что новый цвет обязательно должен доходить до потолка? Я устроила тебе на стенах шикарное омбре наоборот.
Я начинаю смеяться, вспомнив, как пришла домой и обнаружила ее малярную катастрофу, и перекатываюсь на бок.
— Я пойду, Кэт. Долго шла пешком и устала.
— Ладно. Позвоню тебе завтра. Забудь про этого мудилу. Он тебя не достоин. Ты моя искорка. Не забывай!
Я кладу трубку. Интересно, суждено ли мне повстречать парня, которому я правда понравлюсь, которому интересны не только внешность, деньги и секс?
Глава 3
— Рада, что ты приехал, хочу обсудить с тобой кое-что интересное. — Мама жестом приглашает меня присесть в кресло, по другую сторону огромного рабочего стола из вишневого дерева, за которым сама она практически живет. Закатив глаза, я плюхаюсь в красное бархатное кресло и закидываю на стол одну ногу в грубом ботинке.
— Тэлон. Убери. — Она на секунду отрывается от экрана ноутбука, чтобы метнуть в меня выразительный взгляд, и тут же продолжает печатать что-то так быстро, что пальцы с красными наманикюренными ногтями буквально летают над клавиатурой.
Встав с кресла, я прохаживаюсь по ее кабинету, дожидаясь, пока она закончит с делами. Сотни книг аккуратными рядами стоят на полках ее кабинета. Некоторые она написала сама, некоторые были написаны кем-то другим. Мне повезло: мой отец — известный музыкант, а мать — знаменитая писательница-романист. Теоретически, я должен был родиться гениальным музыкантом-романтиком, но, похоже, унаследовал только музыкальный ген, правда, вкупе с огромным сексуальным аппетитом.
Мама со звонким щелчком закрывает крышку ноутбука — сигнал, что она закончила дела и готова разговаривать.
— Иди сюда, родной, присядь. Хватит метаться.
— У тебя никогда не заканчиваются идеи для этих писательских штучек? — спрашиваю я, пересекая комнату и снова присаживаясь в красное бархатное кресло. В голове тут же проносятся воспоминания о том, как я сидел в этом самом кресле в детстве, пока мама отчитывала меня за очередную шалость или внезапное сумасбродство.
— Как у меня могут закончится идеи, если речь идет о любви? — Она вопросительно приподнимает одну идеальной формы бровь. — Возможности найти свою любовь бесконечны.
— Ну, я ее пока не нашел, так что ты, возможно, ошибаешься. Хотя, вот, например, вчера вечером я нашел одну горячую рыжую девчонку с ногами от ушей.
— Как раз об этом я хотела с тобой поговорить.
— О горячей рыжей?
Мама качает головой и делает глоточек лимонной воды из любимого хрустального стакана.
— Нет. О любви, естественно. Помнишь, несколько месяцев назад ты говорил, что тебе надоели бессмысленный секс и бесконечные подруги на одну ночь?
Я качаю головой, длинные волосы падают мне на лицо, и я убираю их в сторону.
— Я такое сказал? Любовь в моем случае даже не рассматривается, мам. Я слишком неугомонный и слишком люблю секс. Именно этого от меня хотят женщины, а не любви. Я уже привык. Каждый раз, когда я начинал проникаться чувствами к какой-нибудь девушке, выяснялось, что она отсасывает кому-то другому. Я не создан для любви!
Открыв ящик стола, мама достает из него яркую фиолетовую папку и кладет на стол перед собой.
— Я в это не верю. Ни на минуту не верю, Тэлон. У всех моих сыновей золотые сердца.
— У меня нет.