Тема с вариациями

М а к с и м. Теперь я могу идти?

Л а в р о в. Перестаньте! Неужели вы не можете говорить по-человечески?

М а к с и м. По-человечески?

Пауза.

Что же… Я понимаю… Вас, очевидно, беспокоит, буду ли я и впредь помогать Бармину? Не беспокойтесь. При всех обстоятельствах буду.

Л а в р о в. Ни черта вы не понимаете!

М а к с и м. И не надо. Я могу идти? Работа ждет.

Л а в р о в. Черт с вами, идите!

Максим встает. Входит  Р е б р о в  с журналом в руке.

Р е б р о в. Не помешал?

М а к с и м. Нет. Я ухожу.

Р е б р о в. А я как раз хотел вам обоим кое-что показать. Боюсь, что я вас должен буду несколько огорчить. Последний номер «Леттерс». Только что получил.

Л а в р о в. И что там? Неужели статья Френсиса?

Р е б р о в. Увы. (Передает журнал Лаврову.)

Л а в р о в (надевает очки и, листая журнал, находит нужную статью). И назвал-то как: «Решение проблемы»… Так… так… «лептонов на нуклонах». Ишь ты! (Погружается в статью.) Максим, идите-ка сюда.

Максим подходит и тоже углубляется в чтение.

Р е б р о в. А вы говорили — Кукушкин.

Л а в р о в. Я-то как раз: ничего не говорил. (Продолжает проглядывать статью.)

Р е б р о в. Да, этот Френсис, как я понимаю, нам фитиль.

Л а в р о в. Черт бы его побрал! (Продолжает читать.) Но постойте, это же боковой ход… Мы сами туда сунулись, а потом его забраковали. А, Максим?

М а к с и м. Да.

Л а в р о в. Выходит, он все-таки влез в ту же ловушку, что и мы! Хотя я его предупреждал. Помните, вы хотели публиковаться, а я вам сказал: «Цыц!» Ну? Какой вы имели бы сейчас вид? (Смеется.)

М а к с и м. Да.

Р е б р о в. Вот она, хваленая частная инициатива! Это он, значит, бедняга, влип!

Л а в р о в. Ничего, вылезет. Мужик с головой. Вопрос — когда? А, Максим?

М а к с и м. Месяца три, я думаю, у нас есть в запасе.

Р е б р о в. Три месяца фору? Тогда я, пожалуй, с экспериментом успею.

Л а в р о в. О чем вы оба толкуете? Какие три месяца? Слушать тошно! Никаких трех месяцев у нас нет! Мы не публиковали, и это хорошо. Но зато нас никто и не тыкал носом в ошибку. А тут все всё заметят и ему сразу же подскажут со стороны. Ничего у нас нет в запасе. Ни шиша! Вот увидите, в следующем же номере «Леттерс» он даст поправку. А еще через номер — решение. И он будет первым! Поняли вы это? Три месяца у нас есть! Черта лысого у нас есть!

Р е б р о в. Завтра же мы начинаем работать по новому графику, без выходных.

Л а в р о в. Нет, вы посмотрите на этого человека! Завтра! Сегодня же! Вчера!

Р е б р о в. Насколько я понял, еще все-таки ничего не потеряно?

Л а в р о в. Там видно будет! Не сглазь!

Р е б р о в. Ничего, у меня глаза хорошие.

М а к с и м (Лаврову). Ну и Кукушкину эта публикация даст толчок.

Л а в р о в. А что я вам все время твержу?

Р е б р о в. Ну, Кукушкин нам не конкурент. Ладно. Некогда мне с вами разговорами заниматься. Пойду готовить установку.

Л а в р о в (Реброву). Погоди. Мне с тобой поговорить надо. (Максиму.) Значит, так. Примем ваш третий вариант за равноправный. Вы еще раз просмотрите все теоретические соображения. Два раза. Три! Сто раз! Бармина посадите на математику. Чтобы еще раз — все выкладки. А ребята пусть самостоятельно проделают то же самое, приняв мое допущение. Затем сравним результаты. И если они совпадут и эксперимент подтвердит — мы на коне!

М а к с и м. А если нет?

Л а в р о в. Тогда — плохо. Идите.

Максим выходит.

(Реброву.) Черт! Мучает меня одно дело. Это насчет должности СНС. Звонил Фомин…

Р е б р о в. Ну и что ты ему ответил?

Л а в р о в. Я с ним не согласился.

Р е б р о в. Ну молодец! Узнаю святого Евгениуса! Опять, значит, натянул директору нос. Умница! А чего — пусть знает наших. Подумаешь, директор просит! А у нас свой резон. Прошлый раз ты отказался — уступил очередь учителю. Это неважно, что в научном смысле ты сильнее. Это неважно, что научный критерий был принесен в жертву прочим соображениям. Зато бла-а-родно! И все немеют.

Л а в р о в. Фу-ты, дьявол! И Фомин тычет мне в лицо эту историю. Ничего ведь общего!

Р е б р о в. А сейчас взывают к твоей доброте: поощри Бармина. Он вдвойне работать будет. А Максим и так вкалывать станет. Он же одержимый. Подождет, не рассыплется. А деньги?.. Меньше за бабами ухлестывать станет. Но тут ты неумолим. Ты на страже научных принципов. Наука — прежде всего. А все прочее — побоку. И опять ты прав. А директор…

Л а в р о в. А директору вообще нечего в такие дела лезть! Мне с людьми работать. Я им цену знаю. И директор мне не указ.

Р е б р о в. Ты всегда прав. Зато директор всегда директор. И вот завтра пойдешь ты к нему по делам, где он указ, а он… Но ведь ты небожитель. Тебе на интересы отдела плевать. (Уходит.)

Л а в р о в. И все меня учат, учат, учат!

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ПЯТАЯ

На лестнице