Тема с вариациями

К с а н т и п п а. Перестань молоть чепуху! (Уходит.)

Все делают вид, что ничего не слышали.

Ф е д о н. Я хотел бы спросить тебя кое о чем, Сократ.

С о к р а т. Спрашивай. И если это не секрет, мы все попытаемся ответить.

Ф е д о н. Скажи, что может сделать один человек против силы, которая намного превосходит его?

С о к р а т. Что же, давайте сообща подумаем, какие в этом случае вообще бывают у человека возможности.

П е р в ы й. Бороться и погибнуть.

В т о р о й. Подчиниться.

Т р е т и й. Хитрить. Якобы соглашаться, а на самом деле все делать по-своему.

Ф е д о н. А мне кажется, если человек мудр, он может победить любую силу. Во всяком случае, я верю: так должно быть. А просто погибнуть?.. Тогда может погибнуть и все дело. Если же хитрить, можно перехитрите самого себя. А подчинившись, вообще перестаешь быть тем, кто ты есть.

В т о р о й. А какой выход предпочел бы ты, Сократ?

С о к р а т. Честно скажу, не знаю. Я хочу жить. Хочу остаться при всех случаях самим собой. И не хочу хитрить. Однако, наверное, многие так желали бы. Да не у всех выходит. Почему?

П е р в ы й. Соблазнов много.

В т о р о й. По лени. Я, например, ленив.

Т р е т и й. Из-за слабой воли.

Ф е д о н. Потому что плыть по течению легче, чем против.

С о к р а т (Первому). Скажи, а если бы человек знал, что, поддавшись соблазну, он непременно тут же причинит себе вред, — подействовал бы на него этот соблазн или нет?

П е р в ы й. Думаю, вряд ли.

С о к р а т (Второму). А если бы ты точно знал, какие дурные последствия твоя лень неминуемо вызовет, может, ты и превозмог бы ее?

В т о р о й. Пожалуй.

С о к р а т (Третьему). А если бы человек ясно видел, какая тяжелая расплата немедленно последует за каждый безвольный поступок, то, может, у него хватило бы воли вести себя мужественно?

Т р е т и й. За всех не скажу, но у меня, наверное, хватило бы.

С о к р а т (Федону). А если бы человек точно знал, что, плывя по течению, он удаляется от цели, так, возможно, и поплыл бы в обратную сторону?

Ф е д о н. Думаю, да. Причем из последних сил.

С о к р а т. Так не кажется ли вам, что во всех случаях и суть одна?

П е р в ы й. Ты хочешь сказать, Сократ, что причиной всего дурного — незнание?

С о к р а т. Я только спрашиваю. Это ты назвал причину.

В т о р о й. Но тогда, выходит, достаточно человеку все объяснить, и он плохого не сделает?

С о к р а т. О, если бы это было так! Непросто узнать. Еще сложнее объяснить. И самое сложное, чтобы тебя захотели понять. Самая неприступная крепость — человеческий лоб.

Т р е т и й. Но всякую крепость можно взять силой.

С о к р а т. Только не лоб. И вообще, сила рождает противодействие. Надо убедить. Но для этого иногда приходится не пожалеть жизни.

Ф е д о н (встрепенувшись). Чужой?

С о к р а т (внимательно на него посмотрев). Своей.

П е р в ы й. Скажи, Сократ, а тебе не приходилось сталкиваться с неким Ликоном?

С о к р а т. Кто это?

П е р в ы й. Выживший из ума философ.

С о к р а т. Нет, никогда.

В т о р о й. А слышал ли ты о Мелете?

С о к р а т. Впервые слышу это имя.

В т о р о й. Бездарный поэт, стихи которого никто не хочет читать.

Т р е т и й. Однако ты, наверное, знаешь Анита?

С о к р а т. Понятия не имею, о ком ты говоришь.

Т р е т и й. Богатый кожевенник.

С о к р а т. Но почему вы меня о них спрашиваете?

П е р в ы й. По слухам, они замышляют подать на тебя в суд. Около них крутится Агиррий.

Ф е д о н. Цепной пес Кефала.

С о к р а т. Не возьму в толк, что они имеют против меня. Но попрощаемся на сегодня. (Федону.) А ты проводи меня.

Все, кроме Федона и Сократа, уходят.

Ф е д о н. Не беспокойся, Сократ, я правильно тебя понял. У меня хватит сил и убить Кефала и покончить с собой. Это решит все.

С о к р а т (сердито). Убить Кефала! Это самое простое и ничего не меняет! Ты ничего не понял.

Ф е д о н. Он готовит тебе ловушку. Ты просто этого не знаешь. И он отнял у меня…

С о к р а т. Мне все известно. Но на смену этому Кефалу придет другой, который будет действовать так же. А умирать из-за того, что он у тебя отнял, недостойно мужчины. Так поступают только трусы.

Ф е д о н. Разве это трусливый выход — умереть?

С о к р а т. Когда умираешь, чтобы не сдаться, — нет. Но если ты сдался, — да!

Ф е д о н. Как странно. Ты ведь никогда ничего не утверждаешь. А сейчас — почти приказываешь. Почему? Ты так уверен в своей правоте? Разве тебе пришлось испытать нечто подобное?

С о к р а т. Когда человеку семьдесят лет, он уже видел многое. Причем от начала до конца. Но ты прав, я не люблю утверждать. Однако что это за правило, из которого нет исключений? Тогда это уже не правило, а кандалы. А я надеюсь быть свободным до самой смерти.

Ф е д о н. Но как же мне быть?

С о к р а т. Не знаю. Однако, если ты спросишь меня не как быть, а как жить, я отвечу тебе — с надеждой. С надеждой… Не провожай. Дальше я пойду сам. (Уходит.)

Федон медленно уходит в другую сторону.