Темень

Всего-то нам дороги было с Кротом – метров триста неполных. До разваленного хлева, который мы почему-то величали «Ангаром» - и назад. В Ангаре грибы росли мутировавшие, мы их и таскали. Добыча простая и дешевая, однако для новичка - самое то. Да и на сигареты хватало, ежели местным шароголовым сбыть. Всяческих экологов - шмологов развелось тут немало, и первое время (ох, золотая пора!) за каждую дрянь, из Зоны вытащенную, можно было копейку зашибить. Теперь не то… Теперь редкое подавай. Наелись…

От столба до Ангара – шагов пятьдесят. От Крота до столба – меньше сотни. Я теперь – аккурат между Кротом и столбом. Неуютно мне как-то. С каждым шагом чувствую, будто бы канат натягивается между мной и Кротом, и тянет, тянет назад… Ещё такое бывает, когда ты, не умея плавать, забредаешь в реку… И вот ты уже посередине, а вода всё выше, и скоро до горла дотянется, и стоять трудно, - течение сносит, и ты отчаянно понимаешь, что ещё один шаг… Или вот следующий… И …

- Стой! – отчётливый, но негромкий голос Крота. Как удар громом. Застываю на месте… Не оборачиваюсь – но чувствую, что Крот поднимается и медленно бредёт в мою сторону. Слышен шум травы, редкое воронье карканье и… Вроде бы какой-то странный гул, как будто ветер в проводах запутался. Стою, хотя ноги уже затекают – стал-то неловко. Шелохнись – и Крот отправит домой. И нипочто больше не возьмёт… Стою. Терплю.

- Что, усцался, небось? – слышу прямо за правым плечом весёлый голос Крота, - давай, вали дальше…

Облегчённо вздыхаю, поднимаю уставшую правую ногу и делаю шаг. Вот Крот, вот сука, проверяет же… Специально меня вперёд пустил, чтобы страху нагнать. Мол, Зона… Мол, аномалии… На каждом шагу – смерть… Бред. Земля как земля… Я иду радостно и смело, как Крот, вот и столб уже, там – совсем близко, и – домой, и друганам расскажу, как я с Кротом на Зону ходил… Только вот звук этот странный, нет тут проводов, оборвали давно, не в чем ветру дудеть…И я продолжаю путь, оборачиваюсь на Крота, хочу ему что-то сказать… А Крот – он белый как полотно, и рот у него раскрыт, и орёт он что-то – а я не слышу, не могу разобрать, и только когда он бросается ко мне – медленно, совсем медленно, как в киселе или под водой – я застываю на месте, и до меня доносится:

- СТОЙ ПТИЦА! СТОЙ!