Теменная кость

Сейчас же боль делала его сильнее, злее и решительнее. От недавнего приступа паники не осталось и следа. Он был готов сделать всё, как велел Инквизитор. Вполне возможно, что этот безумный поступок отца будет способен помочь маленькому сыну - какая никакая, а надежда...

Цоканье каблучков раздавалось уже совсем рядом, но никого ещё не было видно. Были слышны лишь тихие женские голоса. О чём-то вполголоса переговариваясь, они шли медленно и спокойно, словно эта ночная прогулка была для них не более, чем привычное развлечением. В какой-то момент Пучкину показалось, что в женском говоре он расслышал голос той, которую знал давно и хорошо, но тут же прочь отогнал от себя это наваждение. Даже сейчас он изо всех сил отказывался верить в очевидное...

Женщины подошли и стали в тени разлапистой, посеребрённой лунным светом липы, что подпирала угол многоэтажки на противоположной стороне улицы. На таком расстоянии их светлые силуэты были едва различимы. Без проблем угадывались их движения и жесты, когда они оглядывались, осматривались, словно выбирая для чего-то необходимый момент.

Одна из женщин достала телефон. Экран осветил её лицо - мертвенно-бледное пятно света застыло на неясных чертах лица. Стало слышно, как тихо запели от касаний кнопки. Мгновение спустя женщина поднесла телефон к уху.

Василий Пучкин дёрнулся и его затрясло, словно от болезненного озноба, когда в его кармане неожиданно завибрировал телефон. Это было так внезапно, что Василий машинально и торопливо потянулся рукой к карману, но Инквизитор перехватил её и сжал, предостерегающе покачав головой, взглядом показывая в сторону женщин и приложив, в который раз за эту ночь, палец к губам. Василий торопливо согласно кивнул и перевёл дух, вспоминая, как загодя, по совету спутника, переключил телефон на вибровызов.

Телефон в кармане дребезжал настойчиво и долго. Василий сам сейчас не хотел ни с кем говорить в эти мгновения - верх глупости! Но всё же скребло любопытство: кто звонил? Как-то Инквизитор рассказал, что когда против ведьм готовят акции, возвращают порчу, они часто выдают себя тем, что пытаются пообщаться с жертвой непосредственно. Конечно, это могла быть ещё одна капля безумия, которое, так вдруг и неожиданно, 4стало морем реальности, но всё равно хотелось хоть одним глазком посмотреть на экран телефона - одним подтверждением больше или меньше, и какая, собственно, разница! Ну а, вдруг, он всё-таки ошибается, и всё станет на свои места, всё будет, как прежде - семья, жена, здоровый сын, а? И тогда можно встать в полный рост, перешагнуть через Инквизитора, через лежащие рядом бутылки, зашелестеть блистером, глотнуть таблетку, и когда утихнет боль, помечтать о том, что завтра сын в реанимации выйдет из комы, и можно будет спланировать, как провести с чадом оставшиеся месяцы своей жизни. И женщиной, которая стояла сейчас на той стороне улице, окажется совсем не та, о которой он так не хотел сейчас думать.

Телефонный зуд оборвался. Женщины перебросились короткими фразами и одна из них спокойно вышла на проезжую часть. Она направлялась прямо к центру перекрёстка. Там она снова осмотрелась, присела и что-то чем-то стала рисовать на асфальте. Тихий скрежет достигал сознания наблюдателей и скоблил его раздражением. Затем она встала, что-то достала из карманов, стала или разливать вокруг себя, или рассыпать, одновременно что-то произнося.

Василий сам понял, что пора. Он подобрал бутылки и встал. Через пару секунд он подбегал к перекрёстку. Он не слышал, как закричала та, которая осталась стоять в тени под липой. Он видел, как обернулась на этот голос другая - та что стояла в самом центре перекрёстка. Ему так и не удалось разглядеть её лица. Обе бутылки, ярко блеснув под лунным светом стеклом, упали к её ногам. За мгновенно вспыхнувшим пламенем уже было невозможно никого рассмотреть.

Он не видел, что происходило дальше. Слышал только сдвоенный, сливший в один нечеловеческий крик. Было совершенно непонятно, кто кричал - мужчина или женщина. В этом крике было столько боли, ненависти и ярости, что казалось - это кричал зверь! Затем раздались частые выстрелы и всё стихло.

Василий более или менее пришёл в себя, когда бежал через очередной куцый двор, лавируя между автомобилями, которыми в беспорядке были заставлены все дворы района. На ходу он пытался достать из карманов телефон и таблетки. И боль, и любопытство стали просто невыносимыми. Ещё ему показалось, что кто-то, захлёбываясь натужным хрипом, бежит за ним. Он остановился, прислушался, одновременно выгрызая зубами прямо из блистера таблетку - сначала одну, затем другую. Да, за ним бежали. Он удивился. С Инквизитором они заранее договорились расходиться в разные стороны, наметив пути отхода после проведённой акции.

Он оторопел от неожиданности, когда в лунном свете, хрипя и быстро шлёпая одной босой ногой, а другой почему-то стуча, как протезом, сильно припадая на неё, прямо на него выбежала женщина.