— Рано. Я уезжаю в Лондон на два дня. Хотела с тобой попрощаться.
— Мэтт едет с тобой?
— Нет, я по работе.
— Что за работа? Ты едешь одна? А как же свадьба? И твое платье… — жалобно протянула Серена.
Сильвия поразилась, как быстро сонный ребенок превратился во внимательного взрослого.
— Я еду с Эдмондом Свитхартом, ты его знаешь. С Профессором.
— С Профессором Сумо! — радостно завопила Серена, да так громко, что Сильвия отдернула телефон от уха. Девочка побывала на поединке сумо в Лос-Анджелесе, она видела Свитхарта в
— В четверг вечером, наверняка.
— То есть в пятницу уже будешь дома. — Серена многозначительно помолчала. — Ты ведь помнишь, что у нас в пятницу?
— Конечно. — Сильвия пыталась сообразить, о чем речь. Приемная дочь тяжко вздохнула, и тут до нее дошло — презентация «Школьники против наркотиков». — Я выступаю в твоей школе.
— ШПН даже поместили объявление в газете, — гордо сообщила Серена.
— Ни за что на свете не опоздаю.
— Сильвия…
— Что, детка?
— Мэтт сердится, что ты уезжаешь, да?
— Верно. — Сильвия удивленно подняла брови; временами девочка слишком проницательна. — Но все будет хорошо.
Тут Серена превратилась в мудрую бабушку и, погрозив пальцем, произнесла:
— Притворяешься, что из-за работы, а на самом деле просто боишься? Взрослые все время так.
Сильвия открыла было рот, чтобы сказать нет, но вместо этого вздохнула и покачала головой.
— Да нет, правда, все нормально. Я вернусь к пятнице, поговорю с ребятами в Кристо-Рей. А в следующий уикенд мы с Мэттом встанем перед алтарем, ты будешь подружкой невесты, а Рози — посаженой матерью. Договорились?
— Договорились.
Часть II CHEMEIA, CHUMEIA[9]
В 20.55 во вторник перед лентой выдачи багажа в аэропорту Гэтуик стоял маленький, слегка несуразный человечек и держал табличку: «СВИТХАРТ».[10]
— Какая прелесть, — поддразнила Сильвия, подавляя зевок. — Куда бы мы ни приехали, везде тебя любят.
Человечек представился как Эдди и заявил (на малопонятном кокни), что заберет их багаж и отнесет в машину. Он махнул рукой в сторону арендованного автомобиля, который стоял у обочины возле терминала, и растворился в толпе.
Пока они уворачивались от пешеходов, Сильвия поймала себя на мысли, что мечтает о ледяной коле или огромной чашке черного-черного эспрессо, но в окрестностях не наблюдалось ни лоточников, ни даже автоматов. Взамен кофеина она отыскала в кармане помятую пластинку «Джуси-Фрут». Остановившись перед выходом, развернула жвачку и сунула в рот. Она перехватила взгляд Свитхарта и состроила гримасу, когда они вышли на улицу и вдохнули влажный лондонский воздух.
Свитхарт был, как всегда, сверхбдителен, Сильвия же чувствовала себя муторно и хотела спать. (Мелкий дождик не взбодрил ее.) Полет прошел неспокойно, в самолете было жарко и душно. Поговорить со спутником не получилось — Свитхарт, плотно сжав губы, витал где-то в другом измерении от самого взлета до посадки.
Но во всем этом имелся один плюс: покой и временная неподвижность позволили ей сосредоточиться на толстой папке с делом Палмер и жутковатой статье, посвященной исследованию случаев намеренного отравления. Редактором этого труда являлся не кто иной, как Кристин Палмер.
Прочитав статью, Сильвия прониклась к ремеслу отравителей настороженным уважением, даже сильнее, чем после дела Райкера. Ремесло с размахом — смерть может быть практически безболезненной или настолько мучительной, что пистолет или нож покажутся милосердными. Ремесло многообразное — яд можно выбрать самый заурядный, наподобие крысиного, или экзотический, вроде радиоактивного изотопа фосфора. Ремесло гибкое — смерть может наступить через месяц или за доли секунды.
Они подошли к машинам возле бордюра. Свитхарт на миг остановился, и Сильвия увидела высокого тощего человека, который будто вырос из-под земли и теперь направлялся к ним.
— Следуйте за мной, — низким шепотом велел мужчина.
К удивлению Сильвии, Свитхарт подчинился и подтолкнул ее к потрепанному «бентли», припаркованному вторым рядом у арендованных машин.
— Это Пол Лэнг, — сообщил он, когда мужчина уселся за руль.
— Что?