Темная алхимия

— Прежде, чем я что-то сделаю, мне нужны ответы, — сказала она. — Когда ты приехал ко мне домой, ты говорил, что вы пытаетесь собрать недостающую информацию. Ты рассказал о проекте-прикрытии, в котором участвуют ЛАНЛ, Портон-Даун, Голландские лаборатории. И что они финансируются частным сектором и различными правительствами. В военных целях.

Свитхарт медленно кивнул.

— Что хотят военные от этих исследований?

Он посмотрел на нее, приподняв брови.

— Это опасная игра — чтобы создать защиту от оружия, сперва ты должен овладеть оружием.

— Что дальше?

— Когда есть разветвленный проект-прикрытие вроде этого, ты объединяешь несколько проектов с разными исследовательскими базами. Они поддерживаются центральным административным и медицинским контролем, обеспечивают биологический анализ, исследование и производство токсина. Таким образом, этот продукт — в нашем случае, нейротоксины — перемещается из одной лаборатории в другую.

— А вместе с ним и ученые.

— Да.

— А также шпионы и все, кто стремиться заполучить токсин или технологию производства. — Она посмотрела на него и поняла, что попала в точку. — Ты гоняешься не за серийным отравителем, ты охотишься на шпиона. И давно?

— Примерно четыре года назад я узнал, что один крот окопался глубже, чем Олдрич Эймс.[30] Когда раскрыли Роберта Ханссена, мы решили, что это он. Но нам не повезло. Шпион все еще где-то здесь.

— Кристин Палмер?

— Я предполагал, что Палмер может оказаться кротом. Есть какая-то система в утечке информации, все вертится вокруг ее проектов.

— Черный рынок биологического оружия.

Свитхарт кивнул.

— Покупатели не меняются. Независимые террористические группировки и все те же жаждущие правительства — Ирак, Иран, Ливия, Северная Корея, Китай, Индия…

— Тесный мир в себе, — прошептала Сильвия. — Дай-ка подумать, голова у меня сейчас не слишком хорошо работает. Серийный отравитель работает на сверхсекретных проектах, со смертельными нейротоксинами, попутно шпионя для вражеских правительств…

— Нет.

— Токсины крал кто-то другой. Саманта Грейсон и Дуг Томас. — Еще одна лампочка перегорела. — Кристин Палмер убила их обоих. Она убивала шпионов.

— Встреча назначена на три часа пополудни. Значит, у нас осталось два часа. Обмен. Палмер продает информацию за информацию… — Свитхарт прикусил язык, потому что в комнату вошла медсестра.

Сильвия ждала, когда сестра закачает воздух в манжету тонометра. В последний раз она подвергается этой процедуре, по крайней мере на какое-то время. Это часть процесса выписки.

Хорошие новости — состояние стабилизировалось. Плохие новости: симптомы хронические, мимолетные. Нельзя сказать, как долго еще они будут проявляться — недели, месяцы, годы? Да, нет, не исключено.

Она вздохнула. Медсестра сняла манжету:

— Вас почти выписали. Потерпите, милочка.

Как только женщина вышла из комнаты, Сильвия посмотрела в глаза Свитхарту:

— Давай обговорим детали. Первое — мою приемную дочь взять под защиту и убрать из поля зрения. Пусть поживет у отца. Если Палмер хоть вскользь упомянет Серену — я выхожу из игры.

— Понятно, — кивнул Свитхарт.

— Второе — продолжить расследование, как и какой токсин она использовала. Мне нужны ответы. Это единственная причина, почему я согласилась.

Снова кивок.

— Я хочу, чтобы ее обыскивали перед каждой встречей — на предмет жидкостей, аэрозолей, инструментов, любых подозрительных предметов.

— Разумеется.

— И я не хочу ни на секунду оставаться с ней наедине. Я не пойду на это, даже не рассчитывайте.

— Хорошо. Но присутствие ФБР будет сведено к минимуму. Это не официальное расследование, Сильвия. Ради безопасности все встречи будут тайными. Мы не располагаем батальоном федеральных агентов.

— Понимаю…

Свитхарт внимательно посмотрел на нее. Он оценивал, измерял, анализировал ее эмоциональные и умственные резервы. Дай бог, чтобы хватило и тех, и других. Он выискивал любое проявление симптомов. Неизвестно, способна ли она сейчас на эту работу.

— Ты знаешь, что она от тебя хочет…

— Что? Она хочет грязных подробностей. Она умирает от любопытства, почему ее яд не сработал. Она хочет знать, какого черта я до сих пор жива.

Эдмонд Свитхарт стоял в центре Альбукерка возле Университетского госпиталя. Белые здания отражали солнечный свет, от яркой голубизны неба болели глаза. Он думал о человеке, которого преследовал годы. Крот, внедрившийся более десяти лет назад, шпион, чьи хозяева, вполне возможно, китайцы. Человек, все время ускользающий между пальцев.

Свитхарт смотрел на светящиеся буквы, бегущие по зеленому монитору наладонника. Ответ из другой части страны на вопрос, заданный минуту назад:

— Что тебе удалось нарыть, Тосиёри?