Темная Башня

Вторая картина изображала Темную Башню, черный цилиндр, сужающийся кверху. Возвышалась Башня на дальнем конце Кан’-Ка Ноу Рей, поля роз. В их снах Темная Башня казалась выше самого высокого небоскреба Нью-Йорка (для Сюзанны это был Эмпайр-стейт-билдинг[168]). На картине она выглядела не выше шестисот футов, но это нисколько не умаляло ее увиденной во снах величественности. Узкие окна по спиралям поднимались все выше и выше, точно так же, как и в их снах. На вершине виднелся консольный эркер с цветными стеклами, и каждый цвет, Роланд это точно знал, соответствовал одному из цветов Колдовской радуги. В самом центре эркера было кольцо, такое же розовое, как и шар, оставленный в свое время на хранение некой ведьме по имени Риа. А уж его эбонитовая середина полностью соотносилась с цветом Черного Тринадцатого.

— Комната за окном — та самая, куда я хочу подняться. — Роланд постучал по стеклу, прикрывающему холст от пыли. — Именно там закончится мой поход. — Голос осип, в нем слышалось благоговение. — Эту картину нарисовали не по воспоминаниям от сна, Сюзанна. Кажется, что ты можешь проверить на ощупь шероховатость каждого кирпичика. Ты согласна?

— Да. — Сказать что-либо еще она не могла. От одного только взгляда на картину, которая висела на стене кабинета покинувшего этот мир Сейра, у Сюзанны перехватило дыхание. Внезапно все стало возможным. Вот она, конечная цель их долгого похода, у нее перед глазами.

— Человек, который нарисовал эту картину, наверняка побывал там. — Роланд задумчиво смотрел на картину. — Возможно, его мольберт стоял среди этих роз.

— Патрик Дэнвилл, — прочитала Сюзанна имя и фамилию художника. — Та же подпись, что и на картине с Мордредом и дохлой лошадью, видишь?

— Я вижу это очень хорошо.

— И ты видишь тропу, которая ведет к ступеням в основании Башни.

— Да. Девятнадцать ступеней. Чеззет. И облака над головой…

Она тоже видела облака. Они образовывали воронку, прежде чем поплыть прочь от Башни, к Порталу Черепахи в дальнем конце Луча, по которому они продвигались к Башне. И она увидела кое-что еще. На стене Башни, с интервалами в пятьдесят футов, располагались балконы с железным ограждением, высотой до пояса. На втором из этих балконов художник нарисовал одно красное пятно и три белых, поменьше: лицо, разглядеть которое не представлялось возможным, и две вскинутые руки.

— Это Алый Король? — спросила Сюзанна, указав на эти пятна. Она не решилась поднести палец к стеклу, закрыть им маленькую фигурку. Словно боялась, что фигурка эта оживет и утащит ее в картину.

— Да, — кивнул Роланд. — Заперт вне того, что хотел заполучить больше всего на свете.

— Тогда, наверное, мы сможем подняться по ступеням и пройти мимо него. По пути угостить его малиной.[169] — И когда Роланд в недоумении посмотрел на нее, она высунула язык, продемонстрировав, что хотела сказать.

На этот раз стрелок едва улыбнулся.

— Не думаю, что все будет так легко.

Сюзанна вздохнула.

— Я тоже так не думаю.

Они увидели все, что могли, и даже больше, чем ожидали, но все-таки им не хотелось покидать кабинет Сейра. Сюзанна спросила Роланда, не хочет ли тот взять картину с собой. Не составляло труда вырезать ее из рамы ножом для открывания писем, что лежал на столе Сейра и свернуть в рулон. Роланд обдумал эту идею, покачал головой. Чувствовалась в этой картине какая-то злобная жизнь, которая могла привлечь ненужное внимание, как свет привлекает мотыльков. И даже если бы не привлекала, у него сложилось впечатление, что они оба будут слишком много времени отдавать разглядыванию картины. Картина могла отвлечь их или, хуже того, загипнотизировать.

В конце концов, — подумал он, — возможно, это всего лишь еще одна ловушка разума. Как «Бессонница».

— Мы ее оставим, — решил он. — Достаточно скоро, через месяцы, может, даже недели, будем смотреть на настоящую Башню.

— Ты так говоришь? — прошептала Сюзанна. — Роланд, ты действительно так говоришь?

— Говорю.

— Все трое? Или мне и Ышу тоже придется умереть, для того, чтобы открыть тебе путь к Башне? В конце концов, ты отправился в этот поход один, не так ли? Может, и закончить его ты должен тоже в одиночестве. Разве не этого хочет писатель?

— Это не означает, что он сможет так сделать, — покачал головой Роланд. — Стивен Кинг — не вода, Сюзанна… он — лишь труба, по которой течет вода.

— Я понимаю, что ты говоришь, но не могу сказать, что полностью в это верю.

Не было полной уверенности и у Роланда. Он уже собрался напомнить Сюзанне, что Катберт и Алан были с ним в начале похода, в Меджисе, а когда они покинули Гилеад в следующий раз, к ним присоединился Джейми Декарри, так что из трио они превратились в квартет. Но по-настоящему его поход начался после битвы на Иерихонском холме, и да, тогда он уже остался один.