Темная душа: надо память до конца убить

Он выскочил на пригорок, склон которого под его ногами резко уходил вниз. Бойс еле удержался, чтобы не скатиться с него кубарем. Перед ним открывался яр, а в яру, вырытая прямо в его отлогой стене, у скрученных змеями корней ветхого дуба, стояла землянка с деревянным фасадом и круглой дверью. Добротная и большая, с маленькими окошечками, с крытой дерном крышей, из которой вырастала скособоченная печная труба. Перед землянкой росла волчья ягода и непонятные синие цветы. Торчал старый колодец с разрушенными венцами.

«Жилище лесной колдуньи», – сразу понял Бойс. Кто еще мог жить здесь. Катриона, стоявшая у землянки, потянулась к двери. Он хотел крикнуть, предостеречь ее. Не успел – она открыла дверь и исчезла внутри.

Бойс съехал по склону, скользя сапогами в грязи. Накинул поводья на гнилой столбик, врытый в землю у колодца. Дождь лил, монотонно барабаня по листьям. Помедлив секунду на пороге, Бойс вошел.

Внутри было темно, он не сразу разглядел Катриону. Когда глаза немного привыкли к полумраку, увидел, что девушка сидит у большого очага.

– Бойс, – сказала она не терпящим пререканий тоном. – Холодно! Катриона замерзла. Хочу огонь.

Она встала, сняла с каминной полки огниво и протянула ему, подала пучок сухой травы. Он подошел и взял все предложенное. В топке высилась горка березовых поленьев.

– Огонь, так огонь, – рассмеялся он, чувствуя, что тоже замерз до смерти, – И я хочу огонь. Сейчас сделаем.

Он высек искру, запалил пучок сена, сунул его в поленья. Пара секунд и сухие дрова занялись веселым пламенем с голубоватыми отблесками. Бойс поднялся и повел глазами по сторонам. Оранжевые всполохи освещали землянку. Стены местами обшиты деревом, местами оштукатурены, застроены полками с грубой глиняной посудой, земляной пол хорошо утрамбован. Топчан у окна, застеленный пледом, и рассохшийся стол – вот и вся обстановка.

– Где мы? – спросил Бойс, озираясь, – Куда ты меня заманила, Катриона?

– Моя нора, – ответила Катриона, стуча зубами от холода, – никто не найдет здесь Катриону.

– Ты очень замерзла? – повернулся он к ней.

– Да.

У Бойса закружилась голова. Комната расплылась перед глазами. Из марева возникла лишь Катриона. Все остальное вертелось, дрожало, покачивалось, тонуло во мгле. Огонь топки освещал девушку, которая раздевалась. Катриона через голову стянула мокрое платье. Осталась в панталончиках ниже колен, обшитых кружевами. Не надолго. Их скинула тоже. Ни капли не смущаясь, прошла к столу и раскинула на нем одежду. Бойс не мог пошевелиться.

– Мокро! – она подошла к нему, – надо посушить.

Не скрывая намерений, девушка взялась за низ его жилета.

– Бойс, мокро. Надо снять.

Ее нагота вспыхнула перед ним. Ему показалось, сквозь белую, сверкающую кожу он видит кровь, текущую по ее венам – настолько девушка была прозрачна. Кажется, протяни руку, и ухватишь только воздух. Жар освещал ключицы, округлые плечи, стекал вниз по втянутому животу к длинным бедрам. Ее открытые губы усмехались, глаза повелевали. В них не осталось и следа безумия.

– Раздевайся, – приказала она. Сама расстегнула и сняла с него жилет. Бойс был парализован и не сопротивлялся. С волос ее мелко сочилась дождевая вода, оставляя на коже серебристые дорожки, текла по напрягшимся соскам. Он дышал с кошмарным усилием. Катриона отбросила его жилет. Взялась за рубашку. Медленно расстегнула пуговицы, стянула ткань с одного плеча, удерживая Бойса гипнотическим взглядом.

«Нет!!!» – раздался вопль в одурманенном мозгу. Бойс рванулся от нее.

– Нет!

– Да! – Катриона удержала его, показав силу.

– Дурная девчонка! – бешено крикнул он. Его пах разрывала адская боль. – Не могу!

Он стал отдирать от себя ее руки. Катриона вцепилась в него крепче.

– Дай мне уйти!

Она привстала на цыпочки, вся потянулась вверх. Ее холодные груди прижались к его оголившемуся животу. Пальцы гладили его щеки, отводили с них прилипшие мокрые пряди. Острые, как иглы, зрачки кололи. Девушка зашептала, сбивчиво, невнятно, громко. Он не понимал ее. Но с каждым сказанным ей словом сознавал, как рушится в нем последняя воля. В голосе ее звучала сила, с которой не смог бы бороться ни один смертный. Эта сила существовала от начала времен. Она воздвигала горы, обуздывала моря, зажигала звезды. Дарила жизнь и убивала. От начала времен она влекла мужчину к женщине. Катриона колдовала. Воздух между ними густел и плавился.

Бойс слепо замотал головой. Ему стало дурно, ноги подкашивались. Зверь внутри лез наружу, клыками рвал внутренности, мясо, грубо крушил ребра. Бойс мучительно застонал.

Катриона рассмеялась. Рассмеялась дразнящим, бесстыдным смехом, прижимаясь к нему еще теснее. Кончиком языка облизнула губы.

«Она лжет, – понял вдруг Бойс, – Она не безумна. Она не женщина. Демон-обольститель. Смеется надо мной. Ибо знает – не устоять».