Тёмная физика (четыре тома под одной обложкой)

Между прочим, колдовство здесь пока ещё официально не запрещено, это произойдёт только в 1958-м году, после серии ритуальных убийств. К гри-гри, злому колдовству, а так же проклятым предметам относятся с опаской, но не со страхом. Наоборот, к колдунам здесь обращаются сами жители. Только вот слово "колдун" можно услышать разве что на британском Реюньоне - "сорсье", а, например, на Маврикии (авт.: заморский департамент Франции, почему-то преимущественно заселён индийцами) их зовут "лонганистами". Хотя, это уже не Сейшелы, а Маскаренские острова.

Общеупотребительное же поименование собственно на Сейшелах - "бон ом де буа" или "бон фам де буа" в зависимости от пола. "Добряк из леса" - есть в этом что-то заискивающее, боязливо-уважительное. Слова неспроста звучат на французский манер - несмотря на то, что фаранги хозяйничали здесь всего полвека, в среде рабов из Восточной Африки успела сложится своя культура и язык, основанный на французском - креольский.

Такой концентрации колдунов как на Сэйшелах, пожалуй, нет ни в одном месте мира. Естественно, если иметь ввиду маггловское деление мира на страны. Именно поэтому, хоть официально жители тут на 90% католики, а остальные протестанты, к действию гри-гри на Сейшелах прибегают в случае тяжелой болезни, при защите от дурного глаза, обращаются к колдовству как к средству ворожбы и даже тогда, когда нужно выиграть дело в суде или пройти конкурс при устройстве на работу. Ну не доверяют здесь священникам - они же белые почти все, а колдуны - свои, чёрненькие.

А ещё на Сейшелах есть своя версия Статута о Секретности - местные ни за что не станут говорить с чужаками о гри-гри! Но до этого тоже ещё далеко - международный аэропорт не заработает до 1971 года, и как не была бы привлекательна природа островов, случайные люди сюда пока ещё не попадают.

***

Бледный, особенно на фоне эбеновых тел жителей этого региона, мужчина сидел на стволе пальмы, наклонившейся над голубыми водами океана и наблюдал, как его спутница плавает в прозрачной воде. Кристально чистая вода не могла скрыть, что она абсолютно обнажена, в отличие от молодого человека, одетого в причудливо переливающийся чешуйками плащ.

Она плавала без одежды вовсе не потому, что на этом острове кроме них нет других сколь-нибудь разумных созданий, и не потому, что она хотела ублажить мужчину видами совершенных форм и игрой мускул при плавании. Дело в том, что она - змея! Огромная, размерам которой позавидовали бы даже гигантские обитатели джунглей.

- Нагайна, вылезай уже! С твоей физиологией нежелательно переохлаждаться! - сказал он на английском, что в этих краях редкость. Сейшелы постоянно переходили из рук в руки, но почему-то недолгое господство французов оставило наибольший след на культуре региона. Местные лопотали на креольском - почти французский, но с явным африканским акцентом.

Змея подплыла к берегу, и уже когда поняла, что стало совсем мелко (из-за прозрачности воды, со стороны оценить глубину невозможно), произнесла что-то на человеческом языке, что именно из-за шума волн и расстояния разобрать трудно, обернулась в женщину и встала на две ноги. Вода едва доставала ей до колена. Если присмотреться, можно заметить, что всё-таки превращение не полное, кое-где на её теле присутствовали чешуйки. А присматриваться, пожирать её глазами обязанность каждого правильного мужчины - формы её практически совершенны, а одежды отсутствовали. Да и женщины, наверное, не смогли бы оторвать завистливых взглядов.

Мужчина подошёл к ней, крутя на веревочке мешочек, совсем как мальчишка. Впрочем, он и не был стар.

- Совсем замёрзла, - он передумал отдавать ей одежду, которую нёс в другой руке. - Полежи на песке, прогрейся. И напомни мне, в конце концов, закончить улучшение морганова порошка, чтобы твой оборот, наконец, стал полным! Эти чешуйки, - он погладил немного бугристую тонкую талию, - мне даже нравятся, а вот несовершенная терморегуляция будет мешать, когда мы отправимся в холодные места.

Женщина молчала щурилась от удовольствия: мужчина в одной руке крутил мешочек (теперь уже не за верёвку, а перебирая пальцами его содержимое), а другой оглаживал её влажное и прохладное от воды тело. Человек, настоящий человек, сказал бы, что вода в океане тёплая, даже слишком. Настолько, что купаться не очень комфортно, так как она не дарит ощущения прохлады, необходимого в этом климате. Мужчина считал, что физиология хладнокровных обязывает не относится к купанию так легкомысленно: чуть меньше тридцати градусов - это близко к оптимуму для змей, но всё-таки прохладно. Женщина-змея не стала его разубеждать, ей приятна забота хозяина. Да и он понимал, что она сама чувствует всё прекрасно. И его отношение, и не переохладилась ли.