Как потом выяснилось, Том, будучи младше Билли, потребовал (!) отдать ему кролика
- Том, как ты себя чувствуешь? - в голосе миссис Коул особой заботы, конечно же, не наблюдалось. Только те самые противоречивые чувства, когда она не знает, радоваться ей или нет тому, что мальчик очнулся. Она до сих пор для себя не сделала выбор.
- Я жив! - радостно завопил мальчик, вскакивая с кровати, не обращая внимания на то, что его пытаются удержать в лежачем положении. Странная команда медиков - люди в красных мантиях - рекомендовали ему пару дней покоя:
"Детский выброс, мэм, - заявил старший из парочки. - Дело обычное. Полежит и оклемается."
Если бы не взмах указкой перед этим, сопровождаемым словом "обливейт", то миссис Коул вряд ли бы согласилась со словом "обычное". Разве это обычно, что от мальчика исходит волна, похожая на круги на воде, когда в неё бросили камень? Только круги идут по мостовой, рушат стены и валят деревья?! Разве обычно то, что с помощью взмахов деревянной указкой и бормотания все камни возвращаются назад? А что обычного в том, что двое авроров едва удерживают десятилетнего сопляка, кряхтя, и немного испуганно?
И конечно же, миссис Коул никогда не поверит, что страшные истории, которые малыши-свидетели рассказывают друг другу о Томе - правда. Она будет приписывать их детской неуёмной фантазии, а, между тем, причина в том, что из-за особенностей психики совсем маленьких детей, "Обливейт" на них плохо действует. Обычный выпускник школы авроров с такой задачей не справится, потому обрывочные воспоминания останутся. Разум взрослого вполне правдоподобно заращивает дыры, оставленные в памяти заклинанием забвения, а вот деточки делают это весьма причудливым образом, ведь они не вполне осознают разницу между сказками и реальностью. И вот для того чтобы заполнить пробелы между этими обрывками, придёт на помощь та самая детская фантазия, добавив в них фей, дьявола и Санту.
***
С тех пор Том изменился. Нет, он не стал более общительным и не завёл друзей. Всё с точностью до наоборот. Всё началось с того самого кролика, из-за которого поссорились дети. Собственно, кролик-то пропал. Можно было бы подумать на Тома - в прошлом, его не раз подозревали в присвоении чужих вещей из зависти: он круглый сирота, а многих других детей хоть изредка, но иногда навещает дальняя, но всё-таки родня. После того как дети хвастались подарками от них, мальчишка награждал их завистливым взглядом, а потом вещи пропадали. Нет, их ни разу не нашли у него, но для всех было очевидно, что Тому не нужен гребень Китти, ему нужно, чтобы у Китти его не было. Так мальчик представлял себе справедливость - если у меня нет подарков от родных, то и у других их быть не должно.
Пожалуй, из всех таинственно пропавших вещей, кролик был первым, которого нашли. По запаху. Трупик, подвешенный на стропилах под самой крышей изрядно завонял, и на него наконец-то обратили внимание. Логично же подумать на Тома? Именно он спровоцировал драку из-за этого пушистика. Только есть одно "но": Том лежал в обмороке, когда кролик пропал, ведь когда он получал в глаз от хозяина зверька, тот ещё был в поле видимости, а потом был всепожирающий гнев Тома, выброс магии и потеря сознания. Есть и второй момент: кто вообще может забраться под самую крышу, по стропилам и подвесить убиенную тварюшку?! Даже взрослому циркачу (а именно так думали о Томе, что его мать - циркачка) не под силу такой трюк. Что говорить о ребёнке?
Тем не менее, косых взглядов парень не избежал и, более того, был бит старшими - детское правосудие не требует доказательной базы, достаточно подозрения. Глупо и наивно полагать, что парень смог бы что-то противопоставить сразу троим старшим детдомовцам, да он и не пытался. Вместо этого Том то хохотал как безумный, то сквозь зубы, которые он сжал, чтобы их было не так легко выбить, шипел:
- Мелкие, вам несдобровать!