Тёмная физика (четыре тома под одной обложкой)

- Вы имеете ввиду, что обессилены, и не можете встать? А ничего. Не стану я вам вредить, и даже поблагодарю за помощь. Но сейчас не буду вас искушать и пойду в общагу. Профессора оставлю на ваше попечение... - пусть думают, что Том уже знает что-то убойное, хотя это неправда. На уроках пока ничему такому не учили, а самостоятельно парень изучал только бытовуху вроде очистки и заправки кровати. Ну и то, что называется "шуточными" заклинаниями, вроде блевания слизнями-переростками.

Том бодрой походкой зашагал в сторону замка, распространяя вокруг себя ауру страха - не хватало ещё чтобы какие-нибудь твари Запретного Леса на него накинулись. Волшебников тоже пробрало, не имея сил они оказались практически беззащитны перед магией мальчишки, которую тот пока ещё плохо дозировал из-за скачкообразно увеличившейся мощи. Даже Слизнорт поёжился и остановился от соскребания останков иномирных тварей с застекленевший земли.

- О! Точно! - Том вдруг вспомнил о важном деле: Мобиликорпус! - волшебники осторожно отправились на край поляны. - Эванеско! - и на месте ритуального круга появился небольшой котлован.

- А! Ингредиенты! Уникальные, неповторимые, - завыл Слизнорт. Он, в отличие от Мальсибера и Лестрейнджа не обратил внимания, какой масштаб у очищающего заклинания, примененного одиннадцатилетним пареньком. Что будет, когда он вырастет?

- Жаль, что у вас нет сил накинуть на меня отвод глаз, - пробубнил Волдеморт удаляясь. - Опять на отработки нарвусь. Эх... И декан не заступится, хоть и знает, что я не виноват.

Эта фраза так резко контрастировала с произошедшим, что мужчины расхохотались: совсем недавно в круге творил волшбу ритуалист, не побоявшийся умереть и возродиться, и вот уже идёт обычный школьник, опасающийся наказания за нарушение дисциплины.

***

Том ожидал чего угодно, но не игнора. Около месяца Слизнорт усиленно делал вид, что ничего не произошло, что он ничего не знает. Единственное изменение в поведении окружающих, связанное с Хэллоуином, - это то, что в гостиной факультета клуб зельеваров иногда с надеждой обсуждал, когда профессор позовёт их варить экспериментальное зелье. О том, что у него появились какие-то интересные ингредиенты они знали, но что это - не догадывались. Оставалось только ждать, подобное случается пару раз в год и мастер зельеварения всегда делился с учениками радостью открытия. Просто нужно подождать.

Конечно, они догадывались, что такая щедрость не спроста, это делается в рамках коллекционирования знаменитостей и налаживания связей, но и в таком случае приятно, не так ли? И то, что тебя отметили, выделили из толпы серостей и убогих посредственностей, и то, что связь двусторонняя. Слизнорт не только способствовал карьере и успеху членов клуба, а иногда выступал этакой свахой, соединяя членов своего клуба Слизней сквозь поколения. А это перспективы. И не только карьерные. И все они обязаны ему, Горацию Слизнорту, коллекционеру и создателю знаменитых, влиятельных и просто успешных.

- Том, задержись-ка, - однажды после занятия Гораций Слизнорт попросил Тома Риддла остаться.

- Декан?

- Нет, сейчас я обращаюсь к тебе как мастер-зельевар. Ты не против провести совместную варку? Мне нужен ассистент.

Мысли Тома запрыгали как бешенные - после ритуала он частенько не мог сосредоточиться на одном объекте в стрессовой ситуации, а сейчас именно она. Он, конечно же помнил эти разговоры выпускников в гостиной о перспективной варке и понимал, чем ему аукнется обход их. А ещё он, пожалуй единственный, понимал, почему Слизнорту нужен неопытный первокурсник, а не поднаторевший в профессии подмастерье.

Тогда, в Хэллоуин, когда Том вернулся в свою комнату (его, кстати, не поймали - видимо под утро нет ни нарушителей, ни стражи), то вляпался в куски плоти, прилипшей к одежде. И она отреагировала волшебным образом, испустив вибрации на частоте, доселе не замеченной. Как только Том её коснулся, бесформенный комок попыталась воскреснуть! Он зашевелился, забурлил, а потом отрастил подобие кожи на поверхности (до этого был кровавым фаршем). Затем набухли два фасеточных глаза, перепончатые крылья, и наконец, этот шар взлетел и рванул в сторону Запретного Леса.

Почему он решил, что окно настоящее? Пожила тварюшка недолго, размазавшись об иллюзию наколдованную на стене.

Почему Том понял, что это произошло не само по себе? Так отток личной силы оказался ощутимым. Кровь бурлила и кипела, пульсируя в венах как при детском выбросе магии.

Он спрашивал соседей, как они чувствуют магическое истощение. Для всех других оно ничем не отличается от физической усталости, нет разницы, сделать десяток приседаний или десяток заклинаний. А вот Том ощущал это иначе: когда он творит колдовство, его кровь словно сгущается, превращается в раскалённый вибрирующий свинец - горячая, тяжёлая, с трудом проталкивающаяся через кровеносные сосуды, но причиняющая не боль, а скорее душевное тепло и чувство мощи, будто давление двигающее гидроцилиндры стрелы-руки экскаватора.