Темная икона

- Эй, мужики, тут какой-то базар вокзал у наших бесов.

Павел, журналист и старец кинулись к окну: по двору двигалась процессия монахов, одетых в свои черные рясы, лицо каждого из них украшала маска из папье маше. Бугристые лбы, карикатурные носы и очерченные черным вырезы для глаз были не самым странным – когда свет фонаря выхватил лицо одного из монахов, черные изломанные линии, покрывающие поверхность маски, заставили Павла вздрогнуть. Процессия из десяти человек гуськом направлялась к старой деревянной церкви, обложенной лесами.

- Вот черт, - произнес Мурад и перекрестился.

- Что это за цирк? – журналист в отличие от таджика не был слишком впечатлительным.

Старик засуетился, взял наперсный крест, покрытый ржавчиной, и направился к выходу. Павел остановил его за рукав рясы:

- Ну куда вы? Бесы они или нет, но они явно хотят скрыть то, что здесь происходит. Вы не думали, что для вас опасность куда более серьезная, чем доза галоперидола?

Отец Василий ласково посмотрел на Павла, перекрестил его и потрепал по руке:

- Не беспокойтесь обо мне, Павел Романович. Уходите с Юрой и Мурадом, очень вас прошу. Я не знаю, смогу ли я вас защитить.

Юрий Иванович цокнул языком:

- Да щас, попов я еще не боялся. Пошли, мужики, глянем, чем эти мракобесы тут занимаются.

Мурад подумал несколько секунд и сказал:

- Не будем соваться прямо в пекло. Давайте глянем, что они вообще затеяли. На леса несложно взобраться, там высоте трех метров несколько досок в разных местах сняли – меняют. Залезем на леса и посмотрим.

Отец Василий неохотно кивнул и четверка спустилась на монастырский двор. Старец, несмотря на свой возраст, довольно шустро взобрался по лесам и отверг руку Павла, решившего помочь старику. В стене храма действительно был очень удобный наблюдательный пост: с внутренней стороны снятые бревна неплотно закрывали вертикально стоящие доски, и у каждого из четверки была импровизированная бойница, в которую можно было подглядывать, не опасаясь быть замеченным.

В церкви горело много свечей, поэтому рассмотреть происходящее было не трудно. Десять человек в рясах стояли, образовав круг, и монотонно читали молитву. В середине круга помещался стол, накрытый золоченой тканью, на самом краю стояла резная золотая чаша, а около нее лежал кинжал. Психиатр увидел на стене ту самую темную икону, на которой был виден только грязно-коричневый силуэт. Слов молитвы Павел не разобрал, ему показалось, что это обычный речитатив на старославянском, иногда ухо выхватывало отдельные слова вроде «днесь» и «якоже». Он посмотрел на старца, напряженно вглядывавшегося в происходящее – губы его шевелились, видимо, он тоже читал молитву про себя. Маски никто из них не снял, но Мурад шепнул:

- Вон тот около царских врат – это отец Андрей. Я его и в маске узнаю, падлу.

Монотонная молитва монахов убыстряла темп, но почему-то от этого стало легче разбирать слова – обычная тарабарщина на церковном языке. Однако немного погодя Павел понял, что в молитве ему послышалось слово деньги. Он сказал себе, что ему показалось, но оно повторялось вновь и вновь. Неожиданно психиатр услышал целую фразу, хоть и произнесенную очень быстро, но вполне понятную – «она тебя не любит, ей нужны только деньги. Деньги. Деньги. Деньги». Павел отшатнулся от щели, снова посмотрев на старца. Старик повернулся в его сторону и прошептал:

- Не верьте своим ушам. Все что тут говорится – неправда, бесовское искушение.

- Вы тоже это слышали? – в ухо ему прошептал Павел.

Отец Василий не ответил, прильнув к щели.

Когда темп молитвы достиг апогея, монахи разом замолчали и начали раздеваться. Скинув рясы, они остались совершенно обнаженными, но масок не сняли. Павел потрясенно смотрел на дряблые, слабые тела пожилых мужчин. Он почувствовал тошноту и легкое головокружение, как тогда на литургии, что вел отец Андрей. Ледяной пот выступил на лбу, ноги стали ватными, в ушах зашумело.