Тёмная Империя. Книга первая

Вот этого я определенно понять не могла.

Думаешь, мы не поняли ничего? - Алех повернулся ко мне. - Да ясно все как воскресные цены, Найри. Ты пошла прятаться на окраине, так? Там в газете госпожу Урас упомянули, а у нее хата доходная, я знаю, был в том районе. Она видать смекнула что к чему, и продала тебя Джекасу, так?

Я промолчала.

Короче, я прав, - заключил Алех. - Дальше все понятно, в смысле, что с тобой сделали бы, но тут этот аристократ вмешался, так?

Я молчала, глядя на стену из светлого дерева, покрытую лаком так, что рисунок древесины был отчетливо виден.

Найри, так было? - спросил Сэм.

Мы с господином Эллохаром просто ушли, - тихо сказала я, - мы ушли, а потом я... потеряла сознание. Я не знала, что кто-то убивал в это время банду Джекаса. Даже мысли не возникало. И не было ничего слышно. А потом я потеряла сознание.

Ребята отреагировали на мои слова молчанием. Подняла голову, посмотрела на каждого. На улице ярко сияло обеденное солнце, и лучи пронизывали легкие занавеси на небольших окнах, пространство гостиной. Так светло, умиротворенно, и чуть-чуть навевает сонливость...

Найри на, тебе лучше сейчас поменьше выходить, - с тяжелым вздохом произнес Алех.- Серьезно. Ты нам не в тягость, даже наоборот, а по поводу гордости - сколько раз ты лечила нас и маму, и ведь никогда даже копейки не брала. Тебе не кажется, что сейчас наша очередь побыть гордыми, а?

Улыбнувшись Алеху, отрицательно покачала головой, и напомнила:

Дело не в гордости, дело в том, что мне нужно начинать новую жизнь. У меня не осталось ни магии, ни состояния, ни собственности, ничего кроме знаний и осознания необходимости жить дальше.

Драматизируешь, - фыркнул Сэм.

Вообще-то девушке достаточно замуж выйти, - в тон ему продолжил Герман.

Сомневаюсь, что в ближайшие лет пять смогу найти достойного жениха-мага, - резонно заметила я.

А если не мага? - как-то напряженно спросил Алех.

Я решительно поднялась, начала натягивать перчатки, и раздраженно ответила:

Никогда.

Герман хотел что-то возмущенное сказать, но его остановил Сэм:

Найри просто боится, что если ее мужем станет не маг, а маги каким-то образом вернут себе силу, они убьют ее мужа, как убивают всех, кто имел, по их мнению, наглость, позариться на девушку с магией.

Пресловутый закон о «Магически одаренных», - с презрением произнес Алех.

Сейчас новая власть, - воскликнул Герман.

У аристократов не лучше, - Алех поднялся, - идем, проведу тебя. Ну уж нет.

Алех, у вас с торговлей плохо? - прямо спросила я.

Парень смутился.

Или дел других нет, кроме того, чтобы меня опекать?

Теперь все глаза отвели. Так я и думала - торговое дело оно всегда внимания требует, а братья Шилли с утра дома околачиваются.

Хурта возьми с собой, - хрипло произнес Алех.

Хурт - собака, - терпеливо начала объяснять я, - мне предстоит войти в имение, там свои собаки, и Хурта могут поранить.

Спасибо, дорогие мои, но я иду сама. Мне к самостоятельной жизни привыкать нужно.

И пока они думали, что бы еще сказать, я торопливо покинула дом.

На дворе весна вступала в свои права, и день выдался жарким. Быстро шагая по улице, я между тем чувствовала себя крайне неуютно - мирных жителей в центральной части Сарды было мало, в основном военные разъезды, новая стража, в серой одежде не по размеру - маги по фигуре подгоняли, а сейчас магии нет, портным же на пошив время требуется. Вот и выходило, что некоторые едва набранные в караул стражники выглядели забавно - то штаны едва колено прикрывают, то рукава кольчуги не дают нормально копья держать.

А потом я увидела, как разбегается народ - действительно разбегается: женщина с ребенком юркнули в подворотню, двое мужчин бегом пересекли дорогу и скрылись в лавке, какие-то дети лет по тринадцать за деревьями схоронились, а стражи как-то разом подобрались. Приглядевшись, я увидела едущих по дороге аристократов. Их не сложно было узнать - плащи, черные снаружи, красные внутри, носила исключительно аристократия. Новые властители Третьего королевства, опьяненные победой над теми, кто попирал их наследственные права более двух веков. Стоит ли удивляться, что и я шагнула к деревьям, скрывшись от высокородных глаз.

Прислушиваясь к приближающемуся цокоту' копыт, я старалась глубоко, размеренно дышать и не думать о плохом. О чем угодно: о весне, вступающей в свои права, о Хурте, который все же бросился за мной, пришлось закрывать калитку перед самым его носом, о господине Эллохаре - странном и совершенно непонятном мне человеке, который не оставил в трудную минуту, не смотря на мое в высшей степени оскорбительное предположение, о состоянии его здоровья.

Внезапно наступает тишина. Цокота копыт больше не слышно, только фырканье лошадей, и отдаленный звон где-то у главного собора. А после я отчетливо слышу стук, словно кто-то с железными набойками на сапогах спрыгнул на каменную дорогу, и звук приближающихся шагов.

Приближающихся ко мне.