Темная империя. Книга первая

– Я понимаю о чем вы, – перебил его Алех, – мы действительно лишились части посетителей в связи с открытием на той же Луговой кондитерской господина Мирвара, в связи с чем в семье принято было решение о закрытии чайной… Но, – парень посмотрел на меня, – мне кажется ваша мысль не лишена смысла, тем более что при должном вложении средств и победы в конкурентной борьбе, чайная действительно имеет потенциал внушительной прибыли.

– Я полагаю, – госпожа Шилли сделала глоток чая, – мы можем позволить себе рискнуть.

Я перевела взгляд с госпожи Шилли на Алеха, затем взглянула на пожилого невысокого и крепко сложенного, как и большинство людей торгового сословия, господина Данеса – все выжидательно смотрели на меня. Мне же было понятно, что ради меня семья Шилли собирается рискнуть деньгами, что лично я сочла неприемлемым.

– Вы предлагаете мне готовить чай в чайной? – осторожно спросила я.

– Нет, – улыбнулся Алех. – Но лично я был бы очень благодарен, если бы ты взялась управлять чайной. Сейчас там от силы двадцать посетителей в день, это катастрофически мало. В чайной действительно требуется женская рука, утонченное чувство стиля, умение смешивать сорта чая в том числе. И прежде чем отказываться, учти три момента – при открытии академии ты сможешь совмещать работу и учебу, так как управляющий не продавец и не разносчик, твое постоянное присутствие там не потребуется, так же у тебя появится стабильный доход, причем он будет зависеть от прибыли, то есть даже не мы тебе будем платить, и последнее – даже без магии ты сможешь помогать людям. Сама подумай, порой чашка чая способна остановить простуду или придать сил.

И не ожидая от меня ответа, Алех допил чай и вернулся к бумагам. Все молчали, я же следила за работой старшего Шилли. Сейчас Алех просматривал отчет по остаткам, то есть не проданному товару и распределял – не проданный хлеб на сухари, сдобные, сладкие, обычные, которые после сушки вновь отправлялись в лавки на продажу, печенье на изготовление сладких рулетов, черный хлеб на сухари, но такие не продавались – паковались в холщевые мешки и оставались на складах до лета. Потом, в жаркие засушливые дни из них делались хлебные напитки, которые у нас в Сарде как нельзя лучше утоляли жажду и пользовались спросом во всех придорожных тавернах, собственно туда в огромных бочках и отправлялись.

– Я буду очень благодарен, если ты хотя бы попробуешь, – тихо произнес Алех.

Отказать мне стало откровенно неудобно. Я кивнула.

Кивнув, старший брат Шилли сказал:

– Вот и замечательно, завтра с утра отведу и все покажу на месте, моя лавка там неподалеку, так что и ты без присмотра не останешься.

В этом весь Алех.

* * *

На закате мы покинули дом госпожи Шилли, чтобы отправится в городское имение лорда Экнеса, однако стоило выйти за ворота, как оказалось, что меня ожидает карета, и в то же время Алех уже запряг лошадей в двуколку. Заметив мою растерянность, он разобрался с ситуацией сам, отослав экипаж аристократа. Я была этому рада – несмотря на прохладный весенний вечер, гораздо приятнее было ехать в открытой двуколке, нежели в душной, закрытой и чем-то напоминающей дома аристократов крепости. Едва отъехали, за нами пристроились двое охранников, верхом на боевых конях.

– Странное поведение для аристократа, – заметил Алех.

Я слабо улыбнулась, но едва ли моя реакция оказалась замечена в подступающем сумраке.

– А с ребенком что? – продолжил он разговор.

– Воспаление горла, и мне кажется, малыша пытались отравить, – ответила я.

– Да? А лорду ты об этом сказала? – последовал вопрос.

– Я не имела право молчать, речь о жизни ребенка.

Алех помолчал, затем кивнул и хмыкнул.

– Что-то не так? – я встревожилась.

– На площади сегодня казнили шестерых человек, – нехотя ответил старший Шилли, – демонстративно. Один из них был какой-то родственник лорда Экнеса, и его же младшая жена – забили плетьми.

Я вздрогнула. На Алеха не смотрела и ничего не переспрашивала – он врать не будет, это я понимала, вот только… Где грань, что позволяет отнимать жизни?! Где? А перед глазами маленький Арис, обессиленный и рвущий желчью, и вот где эта грань?

– Найри, это его проблема, а не твоя, – Алех пришпорил лошадей. – И на его совести останется, а ты, если заметила, что малыша травят, и не сказала бы, не простила бы самой себе подобного.

* * *

Возле дома лорда Экнеса нас ожидали. Сейчас, когда я не была встревожена судьбой ребенка, с искренним удивлением рассматривала высокие стены, массивные ворота. Ранее мне не доводилось бывать в подобных домах, несмотря на неоднократное посещение аристократических пациентов.

– Алех, – прошептала я, – а лорд Экнес он кто?

– Кровь короля, – тихо ответили мне. – Один из пяти приближенных к трону.

Далее говорить возможности не представилось. Старшего брата Шилли вежливо, но настоятельно попросили обождать меня у ворот, я же так же вежливо, настояла на том, чтобы Алех меня сопровождал.

– Магианна Сайрен, не смеем вам отказывать, – странно ответил дворецкий.