Темная империя. Книга третья

– Да как же? – я продолжала исцелять и потому головы не поднимая, смотрела только на ребенка. – Мы стольких вылечили, а недавно и магианна Соер присоединилась, так всю лечебницу выписали за полдня… – пауза и я почему-то добавила, – к вечеру вновь заполнилась. Но я хоть на ночь домой ухожу, а профессора днюют и ночуют в лечебнице. Ох, госпожа Ассета, какое счастье что я к вам сейчас зашла! До вечера малыша бы не стало! И вот скажите мне, почему вы в лечебницу не пришли?!

– Так магии не было, – сказала все та же пожилая женщина.

– Магии не было, – согласилась я, – а знания все остались. Мы лечили людей и без магии. Все время. В любом случае, лучше было прийти в лечебницу и узнать!

Я сделала глубокий вдох, готовясь к последнему ассану. Выдох, всплеск магии, и последняя инфекция погибла. Малыш дернулся, потом запищал, перепугавшись вспыхнувшего света, я улыбнулась ему, погладила по носику и маленький утих, с интересом глядя на меня.

– Кормить его сейчас больше, – я передала ребенка отцу. – И вашей супруге больше питья, теплого. И не нервничать. Не болейте.

С этими словами я поднялась, извинилась перед всеми за то, что вынуждена их оставить, после чего взмыла вверх, и вот оказавшись в лавке, подошла к госпоже Лавейко и спросила:

– Так о чем вы там говорили?

Женщина вдруг заплакала. Я понять не могла что случилось, а она стояла и плакала, и на меня так смотрела, что вовсе не удобно стало и не по себе.

– Госпожа Лавейко, – растерялась я, – вы… Что случилось?

– Да ничего, ничего, Найришенька, – она достала платок, вытерла мокрое лицо и спросила: – А зачем приходила-то?

И вот тогда, смущаясь и подбирая слова, я призналась, что:

– Мне нужны носки, мужские, большие, и нитки, чтобы их вышить…

Сложно передать словами выражение лица госпожи Лавейко, когда она услышала мою просьбу. Мне же пришлось продолжить:

– И я точно знаю, что нитки для вышивки я могу приобрести у вас, как и пяльца, наперстник и руководство по вышивке, носки у вас не продаются, знаю, но я буду очень благодарна, если вы подскажете, где я могу их приобрести.

Лицо госпожи Лавейко странным образом вытянулось, взгляд стал окончательно потрясенным, я же поспешила продолжить:

– Мне нужна только одна пара и серебряные нитки.

Женщина кивнула, однако под ее внимательным взглядом я ощутила себя до крайности необычно, затем госпожа Лавейко спросила:

– Леди Сайрен, а… вы… вышивать умеете?

– Нет, – была вынуждена признать я, – но зашиваю хорошо, шрамов не остается.

– Ага, – выдохнула госпожа Лавейко, даже не скрывая скепсиса по поводу моей затеи.

Пришлось выдвинуть свой аргумент:

– Я научилась печь пирожки вчера за четыре часа.

– Это хорошо, – покивала владелица лавки. – А… вышивать когда будете?

Прикинув, что вечером мне вновь предстоит печь пирожки, я призналась:

– В обеденный перерыв вместо обеда. Четверти часа ведь хватит, чтобы вышить инициалы на двух носках?

На лице женщины отразилось сомнение, а затем госпожа Лавейко осторожно предложила:

– Найрина, а давайте я вышью вам эти носки, вечером заберете.

С тяжелым вздохом, я была вынуждена признаться:

– Не получится, я должна сделать это сама.

Хмыкнув, госпожа Лавейко шепотом сказала:

– Так никто не узнает, что я. Сделаю по-быстрому и вам отнесу в лечебницу.

Предложение было очень заманчивым, но:

– Я буду знать, госпожа Лавейко, – ответила женщине. – Так вы мне поможете?

Лавку я покидала с пакетом черных носков самого большого размера, тремя наборами серебряных ниток, двумя иголок, пяльцами, схемами вышивки, и да – на двух парах носков госпожа Лавейко, сжалившись надо мной, мелком нанесла штрихи для будущей вышивки, в соответствии с моей задумкой – то есть инициалы Д. Э. А вот брать с меня деньги госпожа Лавейко отказалась напрочь, сказав, что и так должна мне за лечение внука, и потому не взяла. Когда же я попыталась настоять, заявила, что обидится и я не нашла в себе силы поступить как требовала совесть.

* * *

Выйдя из лавки госпожи Лавейко, я в очередной раз поразилась необычайной тишине на торговой улице, а так же совершеннейшему отсутствию людей, свернула к городскому парку, и идя по пустым дорожкам, увидела странное зрелище – несколько молодых парней попеременно ныряли в городское озеро, в то время как толпа человек в двадцать ожидала их на берегу. И это были маги. Маги, которые не побоялись вновь надеть мантии. Странно.

Однако времени даже на то, чтобы поинтересоваться причиной их поведения у меня не было, и набросив на себя морок, я миновала скопление народа, не удержавшись от того, чтобы послать исцеляющий импульс тем четверым, что стояли мокрыми и дрожали под утренним ветром, после чего ускорив шаг заторопилась в лечебницу.

И замерла, едва вошла!

В приемном покое было на удивление пусто. Действительно пусто!

Там оказался лишь один юноша, не сразу замеченный мной из-за того, что в серой мантии послушника, он сидел в углу и, раскачиваясь, что-то бормотал.

Распахнулась дверь – показался профессор Лориес и трое братьев милосердия.