Темная история нефти

Отсюда вытекает еще одна модная теория, которую первым сформулировал американский же исследователь и публицист из Университета Джонса Хопкинса Уильям Кларк: именно забота о петродолларах движет американской внешней политикой. Например, в 2000 году Саддам Хусейн отказался от долларовых расчетов в программе «Нефть в обмен на продовольствие» и тем самым подписал себе приговор. Иран создал нефтяную биржу, где цены назначаются в евро, и США принялись нагнетать напряженность, грозя Тегерану войной. Российские лидеры приняли программы перехода на рублевые расчеты при продаже своей нефти в 2006 году, и вот вам пожалуйста – отношения между двумя странами в последнее время до предела обострились.

В этой теории, наверное, тоже есть доля истины. Но именно доля. На самом деле есть множество других, политических и экономических причин, толкнувших США на войну в Ираке. И резко антиамериканская риторика, и практические действия Москвы (отнюдь не только в нефтяной области) воспринимаются в США как враждебные. Иранские лидеры дают сколько угодно других поводов для обострения отношений (одна ядерная программа чего стоит).

Нефтяная дубина

«У каждой женщины есть такая точка на шее, что нажми на нее – и она тут же начинает выписывать чек». Так формулировал свою бизнес-тактику Дэд Джойнер, еще один знаменитый нефтяной первопроходец. Он умел страстно и убедительно рассказывать об «океане нефти под землей», о «сокровище, которому позавидуют все цари мира». И главное – уверял, что точно знает, где именно сокровище лежит. Что у него есть супернаучный метод для поиска этого нефтяного океана. А именно: он взял карту всех открытых к тому моменту нефтяных месторождений в США, соединил их прямыми линиями, и вот они пересеклись в одной точке – в Восточном Техасе.

Полный бред? Разумеется. Ни малейшей научной основы под таким методом нет, не существует причин, по которым бы нефть располагалась вдоль проведенных по карте линий или в каких-то искусственных, воображаемых географических центрах.

Неудивительно, что даже на фоне множества шарлатанов и ненормальных, искавших нефть по астрологическим таблицам, кофейной гуще и другим подобным «индикаторам», Джойнер пользовался особой репутацией. Геологи и нефтяники смеялись над ним до слез, но не переводились богатые вдовы с той самой, особой, «точкой на шее».

А вот с другой точкой, тем самым магическим местом пересечения линий, долго ничего не получалось. Джойнер бурил здесь и бурил там, но никакой нефти не находил. Вдобавок вдовьих долларов не хватало на нормальное оборудование, и приходилось пользоваться бывшими в употреблении бурами, которые постоянно ломались. Когда деньги кончались совсем, Джойнер нанимался на близлежащие фермы батраком. Всем за копейки продавал «сертификаты» на владение будущими нефтяными правами, которые даже стали чем-то вроде второй валюты в тех местах. Сверлил, сверлил несколько лет. И когда все вдовы уже разочаровались, а «сертификаты» упали в цене почти до нуля, в октябре 1930 года высоченный столб воды и нефти взвился над землей.

Своим безумным методом Джойнер открыл одно из крупнейших месторождений в мире – «черного гиганта».

Идиотское совпадение? Разумеется. Но сколько таких невозможных совпадений бывает в жизни. И сколько образованных, вполне профессиональных геологов, использовавших настоящие, научные методологии нефтяной разведки, напротив, терпели поражение или попадали пальцем в небо.

Одним из самых чудовищных таких попаданий была история с нефтью Аравийского полуострова. Почему-то передовая геологическая наука того времени пребывала в убеждении, что только иранский берег Персидского залива богат углеводородами, а на другой стороне – на арабской – нефти нет вовсе. Или ее там так мало, что не стоит трудов.

Майор Фрэнк Холмс был совсем другим человеком, чем Джойнер. Он тоже не был профессиональным нефтяником, но самоучкой освоил азы геологоразведки. Он не чертил никаких дурацких линий на карте, но судил о нефтяном потенциале по серьезным косвенным признакам. И опыт, и интуиция подсказывали ему, что нефть в Аравии есть, и много нефти. Но вот упрямством, упертостью он Джойнеру не уступал.

Только вот беда: нужной точки на шеях лондонских и нью-йоркских инвесторов он никак не находил. По свидетельству современников, при появлении Холмса люди в Сити прятались: он пользовался почти такой же репутацией, как другие «чайники», искавшие инвесторов для таких замечательных проектов, как поиски утонувшего триста лет назад испанского галеона с тоннами золота на борту или производство очередного чудодейственного средства от облысения. Или, на худой конец, особого, почти вечного, двигателя.

Напрасно майор Холмс уговаривал тех немногих, кто еще готов был его слушать, инвестировать средства в концессии, которые он получил в далеких аравийских песках. Говорят же человеку: нефти там нет и быть не может. Не тот рельеф местности, сплошные равнинные пустыни. Не та почва. Нет, и слушать не хотим! Лучше уж лекарство от облысения!