Темная история нефти

Так что в каком-то смысле нефть – это общее название для очень сильно отличающихся друг от друга тягучих, вязких горючих жидкостей. Например, воды в ней может быть совсем чуть-чуть, так, след какой-то, едва устанавливаемый специальной аппаратурой, а может быть довольно много – десятая часть. Та же история с растворенными газами – или их в нефти совсем крошечное количество, или – до 4 процентов. И по количеству солей разные виды нефти очень сильно отличаются. Весьма различно и количество так называемых механических примесей – глины, песка, известняка.

Найдутся в ней и металлы – железо, никель, медь и ванадий.

И вот эта дикая, невозможная смесь и оказалась волшебным двигателем прогресса (или, в зависимости от точки зрения, проклятием) человечества.

Неудивительно, что все эти разные нефти и выглядят, и пахнут, и ведут себя совершенно по-разному. Одни бегут быстро по нефтепроводу, другие еле ползут и нуждаются в специальном стимулировании. Одни воспламеняются только при очень высокой температуре – до 125 градусов Цельсия! Другим достаточно, чтобы чуть-чуть потеплело, – и готово дело, загорятся при умеренных, бытовых градусах.

С температурами испарения и замерзания нефти вообще бог знает что творится. (Мороз по коже и жар в голове.) Закипают и, следовательно, переходят в газообразную форму существования разные виды нефти при самых разных температурах – это может быть и 40, и, например, 200 градусов по Цельсию, а у некоторых видов требующаяся для испарения температура так высока, что вообще не поддается измерению – ничего себе разброс! Одни разновидности могут застыть, стать фактически пластмассой уже при 30 градусах тепла, а другим для этого же требуется мороз ниже 50. Разве можно при этом считать их единым веществом? И главное, как после этого прикажете с ними обращаться? Как будто они, эти нефти, с разных планет к нам прилетели… А может быть, так и есть?

Но экономистов, акционеров и брокеров волнует другое – те самые «тяжесть» или «легкость», «кислота» или «сладость». Чем «легче» нефть (то есть чем больше в ней ценных углеводородов и меньше всяких бесполезных или малополезных примесей), тем она дороже. Точно так же и «сладкая» – стоит ощутимо дороже «кислой», содержащей много серы. Понятно почему: с «тяжелыми» и «кислыми» гораздо больше возни при переработке.

Всемирные эталоны – WTI и Brent. Последняя тоже названа в честь нефтяного месторождения в Северном море. А то, в свою очередь, нарекли именем птицы – черной казарки. С другой стороны, название «Brent» при желании можно расшифровать и как аббревиатуру названий пяти нефтеносных пластов. Правда, слово «Brent» в таком случае должно писаться по-другому.

Так или иначе, но две трети продаваемой в мире нефти оцениваются по отношению к этой эталонной «птичке».

А вот российская нефть весьма «тяжела». А потому усредненная Urals (вот ведь до чего дошли – родной Уральский горный хребет официально по-английски именуем!) продается с ощутимой скидкой по сравнению с «легкими» сортами.

Вернее, так было раньше на протяжении многих лет, и так теоретически должно было бы быть всегда, но в мировой торговле нефтью происходят некие очень странные вещи, и наступает момент, когда корявые картофелины третьего сорта стоят дороже, чем отборный, чистый картофель сорта первого или высшего. Эти моменты сами по себе – важный симптом ненормального положения на рынке нефти в последние годы (см. «Как ею торгуют»).

Обычно у нефти есть два спутника – один более легкий, он располагается над ней. Это соперник и все чаще заместитель нефти, наследный принц – природный газ. Другой спутник потяжелей, соответственно располагается снизу – это соленая вода. От последней, конечно, мало толку, энергии из нее не извлечешь, но соляные образования часто помогали геологам ориентироваться в поисках нефтяных месторождений на ранних этапах, пока не были изобретены более совершенные способы разведки нефти. Так что спасибо и соли, она тоже сыграла свою роль в нефтяной эпопее.

Откуда она взялась?

Самая распространенная теория состоит в том, что нефть имеет органическое происхождение.

Ее разделяет подавляющее большинство специалистов. Не то чтобы большинству так уж редко свойственно ошибаться, но идти против течения нелегко. Тем более что у «органиков» есть очень сильные аргументы. Например, близкий родственник нефти – уголь – уж очень сильно смахивает на окаменевшее дерево. Логично предположить, что и другой накопитель энергии тоже должен был бы иметь сходное, биологическое происхождение, но в отличие от угля, побывав при этом почти в преисподней – сначала в морских глубинах, а потом в подземных. И продолжался процесс ее формирования многие миллионы лет.