Темная комната

Лора шагает по landstrasse и несет Юри на спине. В рассветной прохладе они доедают яблоки, Юри громко чавкает над Лориным ухом. Щеки у нее холодные и влажные от ночного холода. Под пальто и плащами спалось плохо, к тому же они никак не могли привыкнуть к звукам ночи. Лора понимает, что пешком они сегодня много не пройдут. Завидев впереди повозку, она оставляет детей ждать, а сама бежит за ней, попросить, чтобы их подвезли.

Старик отказывается от платы, сердито указывает жене на Лору.

– Она предлагает нам свои деньги!

Его молодая жена, которая восседает на сундуках и корзинах, смеется над Лорой.

– Вы с севера, так ведь?

Лора вежливо улыбается. Женщина тоже улыбается, но глаза у нее колючие.

– Я по говору слышу. Где ваши родители? Твой фати воюет?

Лора кивает и, пока подходят дети, старательно избегает ее изучающего взгляда. Поравнявшись с повозкой, Иохан салютует старику, и его жена снова заливается смехом. Смех теперь стал грубее и резче. Лора вздрагивает, а молодая женщина оборачивается к мужу.

– Это дети нацистов с севера.

Муж пожимает плечами. Сконфуженный этой насмешкой, Иохан нахмурился. Он вопрошающе смотрит на Лору, но та не замечает его взгляда. Укладывая сумки в повозку, она чувствует, что женщина не сводит с нее глаз.

– И где тогда ваша мать?

Лора начинает рассказ про Гамбург, но переключает внимание на плачущего Петера в коляске, потому что знает – женщина все равно не поверит.

– Да, но все вы не поместитесь. Придется вам подсаживаться по очереди, как это делаем мы.

Пристальные взгляды этой молодой женщины смущают Лору, к щекам подбирается жар. Отодвинув большой узел с одеждой, она освобождает место для Юри и осторожно помогает ему забраться в повозку, не задев лодыжку.

Старик, глядя вдаль, шагает рядом с быком, а его молодая жена восседает к ним спиной на куче скарба.

Вместе с Юри в повозке едут Лизель и Петер. Лора с Иоханом идут пешком, толкая перед собой коляску. Из-за покореженного колеса она вихляет из стороны в сторону в такт копытам. Через час-другой Йохан устает и начинает подавать Лоре знаки, но ей не хочется останавливать повозку и пересаживать детей. Разговоров лучше избегать.

Долина делается шире и ровнее, начинаются поля, усеянные фермерскими домиками. У придорожного колодца Лора зачерпывает уцелевшей кружкой воду. Дети жадно выпивают все до дна, и Йохан бежит обратно, чтобы запасти воды впрок. Обратно он идет быстро и прикрывает кружку ладонью. Догнав повозку, передает воду брату.

После полудня старик отпускает быка пастись у дороги. Женщина достает из карманов хлеб и вареные яйца и наблюдает, как Лора кормит детей.

– Вы еду украли?

Лора, у которой вспыхнули уши, качает головой. Она размягчает в остатках воды хлеб для Петера. Дети, съев на троих целую буханку, пучками травы оттирают грязь с моркови. Половина запасов уже уничтожена.

Ближе к вечеру им начинают встречаться на пути люди. Лора смотрит на них с тележки, проезжая мимо.

У некоторых есть ручные тележки, доверху нагруженные пожитками, но большинство тащут свои тюки на себе. Многие выходят на дорогу с полей. Люди эти не заговаривают друг с другом; они идут, уставившись под ноги, молча уступают дорогу, когда проходит бык с повозкой. На коленях у Лоры спит Йохан, на груди – Петер. Лизель несет на спине Юри с его больной лодыжкой. По обочинам дороги все чаще встречаются дома.

За городом женщина останавливает быка, чтобы напоить его у ручья. Уступив место Лизель и Юри, Лора с еще сонным Йоханом снова идут пешком. На перекрестке женщина тормозит повозку.

– Слезайте. Здесь есть пункт раздачи еды и место, где можно переночевать. Нам еще сегодня ехать, так что пойдете в город пешком.

Она наблюдает, как Лора снимает с повозки чемоданы и передает их братьям.

– Одеяла у вас есть?

Лора кивает. Женщина открывает их чемоданы и выбрасывает оттуда на землю два одеяла. Затем вытряхивает на одеяла содержимое чемоданов и приказывает Лизель сесть на корточки. Она хочет показать Лоре, как завязать на плечах одеяло, чтобы получился тюк.

– Так намного легче нести. А пойдет дождь – накроетесь плащами.

Говоря это, женщина улыбается, но Лоре кажется, что она все время над ними смеется. Пустые чемоданы старик закидывает в повозку, а его жена взбирается следом с сумкой Лизель в руках. Дети наблюдают за ними, а Лора тем временем сооружает второй тюк на своих плечах.

– Думаю, нам лучше никому не рассказывать о мутти и фати.

– Никому-никому?

– Даже тем, кто не американцы?

– Да.

– Почему?

– Так будет надежнее, Йохан.

В город тянутся люди с узлами и тележками. Позади них в лучах заката волочатся по дороге длинные тени. Лора рада, что уехала эта женщина с колючими глазами. Она ищет новые доводы, почему не надо говорить о мутти и фати, но дети ее больше не расспрашивают. Юри хромает, Петер зевает на руках у Лизель, Йохан бежит впереди. Доверившись их молчанию, Лора наконец успокаивается.

* * *