Темная комната

Теперь гимнастикой в школе занимаются все мальчики, и неполноценность Гельмутовой руки сильнее бросается в глаза. Он носит фуфайки с длинным рукавом, а не майки, как остальные ребята. Мальчишки иногда глазеют на него в раздевалке, иногда, как прежде, походя толкают в бок в школьном коридоре, но чаще обходят молчанием. Гельмут хорошо учится, и у него есть несколько друзей в школе. Почти все свободное время он по-прежнему проводит на вокзале, чаще всего в одиночестве. Иногда, возвращаясь домой, он встречает во дворе соседских ребят. Постоит с ними минутку, посмотрит на их возню, посмеется шуткам, они спросят его о поездах, но станут слушать вполуха. Все они вступили в клубы, куда Гельмута не зовут, им теперь нужны компании и уличные стычки, и лакричные леденцы не прельщают их, как когда-то. Одна девочка со двора, Эдда Бине, бывает, приходит к нему на платформу. Она встает возле мешков с почтой, мусолит свои длинные косы и наблюдает за тем, как Гельмут приветствует сходящих с поезда пассажиров и собирает билеты. С возрастом его недостаток стал еще заметнее, а растущее благосостояние сделало пассажиров щедрее. Если поднакопить денег и угостить Эдду мороженым в магазине возле ателье Гладигау, она, возможно, позволит взять себя за руку, а может, на обратном пути даже покажет Гельмуту под лестницей свои ноги.

Гельмут знает, что он здоров, что у него выносливое сердце, хорошие легкие и быстрые ноги, и он готов предложить их своей стране. А еще он знает, что он калека.

* * *

Гельмут окончил школу. Другие ребята идут работать, приобретают профессию, но мутти уговаривает папи, чтобы сын побыл пока дома. Недолго, ведь он еще не готов, он совсем еще мальчик. Вздохнув, отец соглашается.

Мутти теперь берет на дом стирку, и Гельмут помогает складывать и разносить белье, но год или около того дни его протекают в основном между вокзалом и домом. Он покоен и доволен, в голове только расписание поездов. Он поглощает мамины горячие обеды, а мечтательный отсутствующий взгляд устремлен поверх кухонного стола в окно.

Папи недоволен бездельником сыном. У Гладигау дела идут хорошо. Он купил новые камеры, запасся пленкой, и теперь ему требуется помощник. Поэтому папи берет сына с собой. Хоть на что-то сгодится. Гельмут рад услужить отцу, и осенью ему наконец выпадает шанс. Выйдя до завтрака встретить первый поезд, Гельмут обнаруживает, что тротуары покрыты толстым слоем стекла. Ранние пассажиры осторожно пробираются по осколкам к воротам вокзала, мимо Гладигау. Он стоит на пороге своего чудом уцелевшего ателье и вглядывается в бледные ноябрьские рассветные сумерки. Гельмут берет ключи, отыскивает метлу и, не говоря ни слова, подметает осколки. Гладигау приходит в восторг. Парень теперь первый кандидат в помощники.

На этот раз настаивает папи, и мутти уступает. Гельмут будет работать по понедельникам, средам и пятницам, во второй половине дня, и по субботам, если случатся какие поручения. Хозяин и отец с сыном работают бок о бок: молча, усердно, со знанием дела. Гладигау любит мальчика, хорошо к нему относится, учит и наставляет, однако поблажек не делает.

* * *

Гельмуту нравится быть в темной комнате. Нравится умиротворяющий звук тихо бегущей из крана воды и щелочной запах реактивов. Свет он зажигает, только когда занимается уборкой, предпочитая и смешивать реактивы, и заправлять пленку при красном свете либо в глубокой густой темноте. Гладигау особенно удаются портреты, снятые на большую студийную камеру, и как только снимки проявлены, ни папи, ни Гельмут не смеют к ним прикасаться. Впрочем, Гладигау пробует работать и с новыми аппаратами, куда заправляется рулонная пленка, и тогда скрупулезного и методичного Гельмута допускают обрабатывать негативы. Он терпеливо перематывает пленку умелыми пальцами, не нуждающимися в помощи глаз. Гельмут умеет выдержать время и во всем советуется с Гладигау; старик рад и горд, что его помощник проявляет такое понимание дела. Снимки печатает сам хозяин, зато Гельмуту позволяется самостоятельно экспериментировать с остатками растворов и лишними негативами. Неспешными послеобеденными часами, когда темная комната пуста, Гельмут учится печатать на обрывках толстой фотографической бумаги, добытых здесь же, на полках и в ящиках.

В маленьком дальнем туалете, что в стенном шкафу, под склянками с проявителем и фиксажем, Гельмут находит американские журналы, аккуратно обернутые в бумагу. На задвижке не хватает шурупа, поэтому Гельмуту приходится сидеть в полумраке и рассматривать черно-белые фотографии женщин в откровенных нарядах, крепко уперевшись в дверь ногой. Гельмут не понимает английского языка, но разбирает названия оборудования, вспышек, камер и линз. Немецкая пленка и немецкие фотоаппараты – самые лучшие, но эти американки тоже хороши. Округлые животы, маленькие груди, продолговатые широкие бедра. Некоторые фотографии сделаны на природе: девушки купаются, на их телах блики воды и света.