Темная комната

— Мне очень жаль. — Она потрогала цветы и положила их рядом с собой. — Было очень мило с твоей стороны принести мне их.

Джош устроился на траве, убирая руки с ее колен:

— Я чувствую себя просто ужасно, — повторил он. — Неужели ты сразу не могла мне позвонить и сказать, что попала в беду? Я бы примчался в ту же минуту.

— Ты говоришь совсем как Саймон.

Он нервно взъерошил волосы и отвернулся от ее изможденного, покрытого ссадинами лица:

— Саймон названивает мне каждый день. Его родители совсем с ума сошли, не знают, кого обвинять в случившемся: то ли друг друга, то ли Мег. Пытаются что-то предпринять, но ничего при этом не могут… В общем, я думаю, ты сама представляешь, как они расстроены.

— Мне очень жаль, — снова произнесла Джинкс. — Но, Джош, пойми и меня: мне тоже ни чуточки легче не становится оттого, что все вокруг начинают винить себя за то, что я въехала в столб.

Он бросил на нее беглый взгляд, но ничего не сказал.

— Но я не делала этого умышленно, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Эта машина стоила мне целого состояния, и можно было бы придумать тысячу других способов покончить с собой, кроме как разбивать вдребезги новенький «ровер».

Джош выдернул травинку и принялся теребить ее в руках:

— Вчера вечером я разговаривал с Дином, — смущенно начал он. — Бедняга был весь в слезах. Велел передать тебе, что твой бизнес идет отлично, и еще просил позвонить ему, как только ты этого сама захочешь. Я дал ему твой номер, но он боится звонить сам. Говорит, что вдруг, мол, ты будешь себя плохо чувствовать как раз в этот момент и не пожелаешь его слушать, и так далее.

Да, он совершенно безнадежен.

— Ну, почему же я буду себя плохо чувствовать именно тогда? — Джинкс попыталась улыбнуться. — Со мной уже все в порядке, и я понемногу собираюсь домой. — Но почему их сочувствие так трудно переносится? — Послушай, давай поставим эти цветы в мою палату, а потом немного прогуляемся. Идет? — Глупая женщина! Как ты собираешься преодолеть целых пятьдесят ярдов?

— А ты уверена, что уже настолько окрепла и можешь гулять? — забеспокоился Джош, поднимаясь на ноги.

— Да, — коротко бросила Джинкс. — Сколько раз можно повторять, что со мной уже все в порядке! — Она пошла впереди, чтобы он не смог увидеть выражения ее лица. — И поверь мне, я не намереваюсь застревать здесь. Мне уже было сказано, что в ментальном плане я абсолютно здорова. Теперь мне остается только доказать, что я и физически нормально себя чувствую. — Ну кого, черт возьми, она хочет обмануть? — Вот сюда. — Она с трудом приподняла ногу, чтобы перебраться через небольшой порог, и, оказавшись в палате, попыталась добраться до кресла.

Букет выпал из ее рук, и цветы рассыпались по полу. Затем она почувствовала, как сильные руки Джоша подхватывают ее, и неясные образы поплыли по вздувшейся реке ее памяти.

Лондон, Хаммерсмит, Шубери-террас, 43.

4 часа дня.

Фрейзер позвонил в квартиру сорок три и спросил появившуюся на пороге миссис Хелмс, не говорила ли ей Мег о том, что собирается переезжать из этого дома, как только вернется в Англию.

— Конкретно она мне об этом не сообщала, — задумчиво произнесла полная соседка, — но раз уж вы спросили, то теперь я вспомнила, что они, действительно, перевозили отсюда ее вещи. Это было как раз перед отъездом. Я тогда еще сказала Генри, что не удивлюсь, если она решит поменять квартиру. Но потом она оставила мне ключ и попросила присматривать за Мармадюком, поэтому у меня все и вылетело из головы. Она предупредила меня, чтобы я следила за котом и ни в коем случае не пускала его в комнаты. «Пусть живет только в коридоре, миссис Хелмс», — настаивала она. И передала мне банки с кормом. Что же с ним теперь будет? Генри не разрешит мне взять его к себе, он у меня сильно болен, понимаете…

— Мы позаботимся об этом и обязательно что-нибудь придумаем, — пообещал Фрейзер. — Но пока что вы не могли бы продолжать его кормить?

— Ну, разумеется, я не допущу, чтобы животное голодало, — нехотя согласилась миссис Хелмс, — только вы побыстрее придумывайте. Сами понимаете, держать кота в таком узком душном коридоре не совсем гуманно.

В этом Фрейзер был полностью с ней согласен.

— Скажите, миссис Хелмс, вы случайно не помните, чем занималась мисс Харрис? — поинтересовался он.

— Похоже, вы и сами практически ничего не знаете о ней, сержант. Вы уверены, что пришли по адресу?

Он кивнул:

— Так как же насчет ее работы? — напомнил полицейский.

— Она называла себя «охотницей за талантами». Подбирала высококвалифицированные кадры для предприятий. Сначала работала в большой компании где-то в Сити, затем, лет пять тому назад, открыла свою маленькую фирму. — Она растопырила пальцы и покачала ладонью. — Однако из того, что она мне рассказывала, я делаю вывод, что дела у нее шли не блестяще. Люди сейчас неохотно бросают старые места. Да и как не бояться, когда то тут, то там проходит сокращение штатов?

— Вы случайно не знаете, как называется ее фирма?