Темная легенда (ЛП)

Брайс поморщился от чистоты и доброты в этом голосе, что так противоречило его собственному. Этот голос был нежным, как летний бриз, мягким, как бархат.

Брайс властно взял Франческу за локоть и едва ли не вытащил в коридор. Франческа постаралась не замечать, как по-разному эти двое мужчин дотрагивались до нее, но это было невозможно.

— В чем дело, Брайс? Ты расстроен, — спокойно проговорила она, одновременно освобождаясь от его хватки.

— Конечно, я расстроен. Я только что потерял человека, который был в абсолютном порядке. За исключением раздавленной руки. Она почти превратилась в пыль. Кости были смяты, как спички, — это прозвучало как обвинение, и вновь Брайс понял, что повысил голос.

Она приподняла изящную бровь.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. Отец Скайлер умер от сломанной руки? Как странно. Я не знала, что такое возможно.

— Ты прекрасно, черт возьми, знаешь, что это не так, — огрызнулся он. — Он задохнулся. Его горло опухло, полностью перекрыв доступ воздуху, просто так, без всякой видимой причины.

— Ты собираешься делать вскрытие?

Он провел рукой по своим волосам. Она, сама не понимая этого, сводила его с ума.

— Конечно, будет вскрытие. Но дело не в этом, — его челюсть напряглась. Он готов был поклясться, что в своей голове услышал смех Габриэля — издевательский, тихий и довольный. — Все дело в этом мужчине.

— В каком мужчине? — темные глаза Франчески, широко раскрытые и красивые, выражали полнейшую невинность. Естественно, она не знала, она бы никогда никого не заподозрила в преступлении.

В отчаянии, Брайс сделал шаг в ее сторону, очевидно страстно желая встряхнуть ее. И сразу же почувствовал тягостную недоброжелательность, собирающуюся в холле, сгущающую воздух — точно такое же ощущение было в комнате до того, как вошел Габриэль. Нервничая, Брайс бросил взгляд в сторону двери. Он прочистил горло и дернул головой в сторону палаты Скайлер: — В нем.

— В Габриэле? Ты намекаешь, что Габриэль как-то связан со смертью Томпсона? — эти слова Франчески прозвучали как нечто среднее между возмущением и удивлением. — Ты не можешь всерьез так думать, Брайс.

— Он смял его руку, Франческа. Твой Габриэль сделал это. Смял его кулак одной рукой. Я видел, как он делал это, не напрягаясь. Я даже не заметил, как он вошел в палату. Он просто появился там. В нем что-то не так. Его глаза. Они не человеческие. Он не человек.

Франческа уставилась на него широко раскрытыми глазами.

— Не человек? Тогда кто? Или что? Призрак? Привидение, летающее по воздуху? Горилла? Что? Может он тяжелоатлет. Может он сильный, потому что поднимает тяжести, а в данном случае его адреналин резко подскочил вверх. О чем вообще ты говоришь?

— Я не знаю, Франческа, — Брайс снова провел рукой по своим волосам. — Я не знаю, о чем думаю, но его глаза точно были не человеческими. Не тогда, когда он противостоял Томпсону. Он другой.

— Я знаю Габриэля. Знаю. Он совершенно нормален, — тихо настаивала Франческа.

— Может, ты зналаего. Люди меняются, Франческа. Что-то произошло с ним. Конечно, он не призрак и он не может летать, но он опасен.

— Габриэль один из самых нежных мужчин, которых я знаю, — она прошла мимо него, направляясь обратно в палату.

Брайс схватил ее руку, да так сильно, что появились синяки, всплеск гнева сделал его хватку сильнее, чем это было необходимо. Неожиданно что-то зажало нерв в его собственной руке, от чего она совершенно онемела. Он закричал, ему не оставалось иного выбора кроме как отпустить ее, поскольку его собственная рука бесполезно свесилась вдоль тела.

— Что за черт? Франческа, моя рука! Куда ты направляешься?

— Я слишком устала, чтобы разбираться со всем этим прямо сейчас. Ты ревнуешь, Брайс. Я не обвиняю тебя за то, что ты чувствуешь, но я измотана и не хочу больше обсуждать Габриэля, особенно если ты намереваешься говорить про него все эти отвратительные вещи. Ты не знаешь о нем главного, — она распахнула дверь и почти упала в объятия Габриэля.

Он склонился над ней, его тело приняло защитную позу.

— В чем дело, сладкая, что расстроило тебя? — его руки обняли ее хрупкое тело и притянули под защиту своего внушительного тела. Он слышал каждое слово, сказанное ей Брайсом, каждое обвинение и каждый намек, оставшийся невысказанным. Поверх ее головы его глаза встретились с глазами доктора. В их темной глубине горел огонь явной угрозы.

Брайс остановился как вкопанный, ужас охватил его. В данный момент, он как никогда был уверен, что Габриэль опасный мужчина. Его рука неожиданно пришла в норму, и он сделал мысленную заметку проверить ее. Брайс в качестве поддержки схватился за ручку двери, решительно настроенный пройти через это до конца.

— Франческа, мы должны решить, что делать со Скайлер. Сомневаюсь, что отец оставил ей хоть что-то, а он говорил, что был ее единственным родственником.

Франческа незамедлительно развернулась к нему лицом.

— О ней прекрасно позаботятся. Я собираюсь стать ее официальным опекуном. Я обещала ей это.

Брайс в полном раздражении всплеснул руками.