Темная лошадка

— Нет, — усмехнулся Андрей. — Об этом знает только Наталья Александровна, врач и теперь вот мы с тобой. Думаешь, от чего у нее началась депрессия? От краха сценической карьеры? Как бы не так. У нее от ужаса разоблачения башню снесло — вдруг ее липовый героизм раскроется? Она лежала в больнице, лечила колено, по словам врача, нога сильно болела, и ее какое-то время держали на транквилизаторах, а когда очнулась — бац! Героиня на весь Дальний Восток и опровержений быть не может. Именно поэтому врач и стал со мной откровенен, он доказал, что никакой жгучей ненависти Наталья Александровна к Якову Семеновичу не испытывала, в том, что произошло, она винила только свою память. И когда к ней в палату рвались все журналисты города, она пряталась в подушках и с ужасом ждала разоблачения. На том и свихнулась.

— Бывает же такое, — медленно проговорила я.

— Да. Она просто забыла шифр.

— Хочешь сказать, не забыла бы, вложила родственника по полной программе?

— Только так, кивнул Андрей. — И вот еще одна пикантная деталь, поведанная мне врачом. Как ты думаешь, почему Коваленко оказался так вовремя запертым в подвале? — спросил и, дождавшись моего «ничего я не думаю», продолжил: — Он оказался там с офис менеджером фирмы девушкой по имени Марина, по совместительству трудившаяся невестой Дмитрия Георгиевича Стрельцова. То есть сына все той же Таши. Этот факт не внесли в милицейский протокол, поскольку Коваленко в то время был еще женат и попросил не разглашать данную деталь.

— Бедный Митя, — вздохнула я. — Он об этом знал?

— Разумеется. Шила в мешке не утаишь. Кстати, жена Коваленко тоже об этом узнала. Именно после этого случая чаша переполнилась, супруга демонстративно и прилюдно расцарапала мужу морду и укатила в Австралию. К кенгуру, диким собакам динго и первой школьной любви по фамилии Шифер. Каков финал, а? Поле для романа в духе Шекспира.

Я машинально взяла сигарету из пачки Андрея, но так и не прикурила — смяла ее в пальцах и выбросила в пепельницу. Я пыталась привыкнуть к новому взгляду на «преданность до гробовой доски» и Митю, имевшему грандиозный повод для убийства господина Коваленко.

— Врач не сказал тебе, на сколько сильно сын Таши возненавидел Якова Семеновича? — разглядывая стойку бара, спросила я.

— Судя по тому, что мамаша договаривалась с врачом о приеме Дмитрия Георгиевича, там тоже не все в порядке с головой. Но в кабинете врача он так и не появился.

— Может быть, сам справился?

— Может, и справился, — вздохнул Андрей. — Но как это все помнит врач, трагедия была страшная. У Дмитрия с этой Мариной был уже назначен день свадьбы.

«Странно почему никто из Кутеповых-Стрельцовых не рассказал о разрыве Мити с девушкой Мариной? — думала я. — Посчитали эту историю давно забытой? Но ведь она напрямую касалась взаимоотношений одного из членов семьи с Коваленко! В вопросах настоящей любви нет срока давности. Тем более что Митя так до сих пор и не женился».

Митя, как и вся семья, знал о приезде Коваленко. У Таши есть ключи от всего дома. Сын легко мог воспользоваться ими и взять пистолет. Раньше я не присматривалась к младшему Стрельцову по единственной причине — отсутствие мотива, — теперь придется копнуть его основательно. Сыщики уверяют, что проверили его алиби. Но они так же и Ташу с Ренатой проверяли. Мало ли что в заборе фабрики нет ни единой дырочки, а на проходной тренированные церберы, директор мог приказать провезти себя в мебельном фургоне по накладной «шкаф купейный».

Нет, нет и нет. Не верю. В убийстве Коваленко проглядывает срочность. Его застрелили за десять-пятнадцать минут до прихода Михаила Петровича. А остывшая за одиннадцать лет месть, блюдо для терпеливых.

Получается, что у Мити не было повода торопиться. Яков Семенович не обещал уехать сразу после разговора с дядей, он задержался бы в городе на пару, тройку дней. И даже если бы Дмитрий хотел расправиться с Коваленко лично и увидеть умирающего врага, у него не было надобности воровать пистолет и рисковать, проходя по переполненной гостинице. Тем более, что он знал — там вот-вот появиться Михаил Петрович.

Нет, Коваленко убил человек, не желающий разговора двух старых партнеров. Так и только так. Все сходиться на этом моменте — с р о ч н о с т ь. Явная, упрямая и завязанная на риске.

Голос Андрея окунулся в мои мысли:

— О чем задумалась?

— Все о том же, — горько усмехнулась я. — Кстати, пока тебя не было, у нас тут тоже много чего произошло.

— Слушаю.

— С каких новостей начать, — с плохих или хороших?

— Давай для разнообразия с хороших.

— Так вот — их нет. Вся ваша прежняя работа пошла насмарку. Точнее, большая ее часть.

— То есть? — поразился сыщик.

— Ни у кого из женщин семьи нет явного алиби. Таша и Рената в нужное время не видели друг друга, алиби Бьянки Хорские, вообще какие-то аферисты. Они фикция, засланные казачки.

— Кем засланные? — опешил Андрей.