Темная лошадка

Расхаживая по домику для гостей, как тигр по вольеру, я перебирала в памяти всех, кто имел отношение к Эрин: Брюс, Ван Зандт, Майкл Берн, Джилл Морон, Трей Хьюз, Пэрис Монтгомери. Я хочу, чтобы виноватым оказался Брюс. Я знаю, что Ван Зандт убийца. У Майкла Берна есть мотив разорить Дона Джейда, но похищение тут ни при чем. Джилл Морон мертва. Трей Хьюз для каждого из них – центр вселенной. И еще остается Пэрис Монтгомери.

Пэрис, с ее непонятной верностью Дону Джейду. На разорении Джейда она выиграет столько же, сколько и Майкл Берн, даже больше. Целых три года Пэрис трудится в тени Джейда – это с ее-то ослепительной фотомодельной улыбкой, любовью к красивым вещам и жаждой славы! Она управляет его жизнью, его делами, его конфликтами…

Я вспомнила о маленьких, но разрушительных секретах, которые как бы невзначай открыла мне Пэрис, говоря о гибели Звездного, хоть и защищала Джейда. А если она решила выложить все это мне, то какие сомнения сеяла в мозгу Трея Хьюза всякий раз, когда спала с ним?

В то утро, когда нашли труп Джилл Морон, Пэрис наблюдала, как Хавьер прибирается на месте преступления. Сообщив своему страховому агенту об ущербе, нанесенном одежде и личным вещам Джейда, она не забыла распорядиться, чтобы Хавьер тут же навел порядок в том самом деннике. А была ли вообще неожиданной для нее новость об убийстве Джилл?..

Потом я подумала о неудавшемся изнасиловании и о предположении Лэндри, что оно могло быть инсценировано. Подумала о трупе Джилл в выгребной яме у конюшни номер сорок, где его гарантированно должны были найти. А когда нашли, кто оказался главным подозреваемым? Дон Джейд.

Два-три скандала его клиенты стерпят, но убийство девушки? Нет. Похищение? Нет. А если убрать Джейда из кадра, останутся несколько богатых покровителей, и кто больше всего на этом выиграет? Пэрис Монтгомери.

Я позвонила Лэндри, оставила ему сообщение в голосовой почте. Затем выключила телевизор и вышла из дому.

У конюшни в шезлонге живописно разлеглась Ирина в лифчике от купальника, микроскопических шортах и эффектных темных очках, скрывающих глаза.

– Ирина! – окликнула я на ходу, по пути к машине. – Если появится Томас Ван Зандт, звони девять-один-один. Его разыскивают по обвинению в убийстве.

Она лениво подняла руку в знак того, что слышит, и перевернулась на живот, подставив солнцу спину.

Я отправилась на ипподром, к конюшне Джейда, чтобы еще раз побеседовать с Хавьером. В понедельник меньше вероятности, что его застанут за разговором со мной: конюшни закрыты. Ни Трею Хьюзу, ни Пэрис приезжать резона нет. Может, так ему легче будет поделиться со мной тем, что ему известно.

Войдя в конюшню Джейда, я остановилась в удивлении. Никого. В денниках еще не убирали, голодные кони ржали, требуя корма. Похоже было, будто их бросили. По всему проходу валялись на земле вилы, метлы, грабли, перевернутые ведра из-под навоза. Как будто кто-то убегал отсюда в страшной спешке.

Я вскрыла продуктовый чулан и разложила по яслям сено.

– Глазам не верю! – раздался голос у меня за спиной. – Теперь вы входите в роль конюха?

Я оглянулась. В конце прохода стоял Майкл Берн в джинсах и рубашке поло. Вид у него был до неприличия счастливый. Довольный и спокойный. Соперник в тюрьме, правильный миропорядок восстановлен.

– Я многогранная личность, – ответила я. – А вы зачем здесь?

Он пожал плечами. Тут я заметила, что в руке он держит какую-то коробочку. Явно с лекарством.

– Ни сна, ни отдыха измученной душе, – ухмыльнулся он.

Ромпан. Успокоительное, которое обычно дают лошадям. Здесь оно есть в каждой аптечке – так говорила Пэрис, когда рассуждала о найденном в крови Звездного препарате.

– У вас вечеринка? – не сводя глаз с коробочки, спросила я.

– У меня лошадь, которую трудно подковать, – ответил Берн. – Надо дать ей чего-нибудь, чтоб перестала нервничать.

– А Звездного трудно было подковывать?

– Нет. Почему вы спрашиваете?

– Так просто. Вы сегодня еще не видели Пэрис?

– Она заходила утром. Как раз в ту минуту, когда иммиграционная служба увозила ее последнего конюха.

– Что?

– Утром здесь была облава, – пояснил Майкл. – Ее гватемальца замели одним из первых.

– Кто их навел? Вы? – тупо спросила я.

– Нет, не я. Я сам потерял одного человека.

Служба иммиграции нагрянула с проверкой, и первым взяли парня из девятнадцатой конюшни. Единственный человек из окружения Джейда, которого можно было бы убедить сказать правду, пропал, как только дело начало двигаться…

– Я слышал, Джейд в тюрьме, – сказал Майкл Берн.

– Да, если только не вышел под залог. Его обвиняют в похищении. Вам что-нибудь об этом известно?

– Мне-то с какой стати?

– Вдруг вы были здесь в тот вечер, когда это случилось. Неделю назад, в воскресенье, на закате, у задних ворот.

Берн покачал головой.

– Я – нет. Я был дома. С женой.

– Вы очень преданный и снисходительный муж, Майкл, – заметила я.

– Да, я такой, – самодовольно отозвался он. – Не там вы ищете преступника, мисс Эстес.

– Хотелось бы мне знать, где его искать, – сказала я, а про себя подумала: «И тебе я тоже не верю».

50