Темная лошадка

Только не хватало, чтобы Ван Зандт мысленно связал ее с Эрин! Впрочем, если убрать меня для Ван Зандта раз плюнуть, вряд ли он с такой же легкостью решится убить родственницу Шона. Вероятно, чутье, развитое, как у всякого маньяка, подсказывает ему, что у него хорошие шансы не понести наказания за то, что уже натворил. Иначе он уже летел бы первым рейсом в Брюссель или еще куда.

Молли снова перевела взгляд с меня на Ван Зандта и сдержанно поздоровалась. Тот ответил неприветливой улыбкой.

– Я обещала сегодня сводить Молли на скачки, – сказала я. – А насчет кофе, З., сегодня едва ли получится. Ирины что-то нет, а коня обиходить надо.

Ван Зандт нахмурился, явно обдумывая, как поступить.

– Тогда позвольте мне помочь вам, – сказал он наконец, беря у меня поводья Д’Артаньяна.

Молли тревожно посмотрела на меня. Может, шепнуть ей, чтобы незаметно ускользнула и бежала со всех ног за помощью? Но тут Ван Зандт опять обернулся к нам.

– Идемте, мисс Молли, – промолвил он. – Вы, вероятно, любите лошадей? Как и ваш дядя Шон?

– В общем, да, – ответила Молли.

– Тогда помогите мне снять с коня эти сапожки.

– Нет. Еще не хватало, чтобы конь лягнул ее. – Я выразительно взглянула на Молли, стараясь заставить ее понять меня без слов. – Молли, детка, сбегай-ка в дом к дяде Шону, посмотри, встал ли он.

– Его нет, – сказал Ван Зандт. – Я звонил ему по пути сюда, наткнулся на автоответчик.

– Наверное, просто не взял трубку, – пожала плечиками Молли.

Ван Зандт сдвинул брови и повел коня к конюшне.

Я нагнулась, якобы поцеловать Молли в щеку, и шепнула ей в ухо:

– Звони 911.

Она побежала к дому. Ван Зандт проводил ее долгим взглядом через плечо.

– Правда, она у нас прелесть? – улыбнулась я.

Он не ответил.

Мы зашли в конюшню, он поставил Д’Артаньяна в денник, расседлал его и стреножил. Я подошла с другого боку, присела на корточки, чтобы расшнуровать и снять с ног коня щитки, стараясь держать равновесие и не спускать глаз с Ван Зандта.

– Вы должны мне ужин.

– А вы должны мне за урок.

– Значит, квиты?

– Не думаю, – возразил он. – Не уверен, что уже научил вас всему, Элль Стивенс.

Он обошел коня спереди. Я быстро поднялась, открыла шкафчик со снаряжением и осторожно достала ножницы. Теперь стоит Ван Зандту сделать одно неверное движение – и я без колебаний пырну его.

А может, надо пырнуть в любом случае? Нападение – лучший способ защиты. Он убийца. Зачем мне рисковать собою и Молли? Можно подойти поближе и воткнуть ножницы по самые кольца ему в брюхо, прямо в пупок. Он истечет кровью, даже не успев позвать на помощь. А я потом буду косить под самозащиту. Полиция установит, что мне грозила реальная опасность. Ван Зандт уже засветился как подозреваемый в убийстве.

Еще можно будет позвонить отцу, попросить его защищать меня на суде. Пресса это проглотит как миленькая. Отец и блудная дочь воссоединяются, когда он спасает ее от смертного приговора!

Никогда ни у кого не отнимала жизнь намеренно. Интересно, будет ли меня мучить совесть, при том что мне известно о Ван Зандте?

– Досадно. Мы с вами могли составить хорошую команду, – сказал он.

И пошел ко мне навстречу.

Я сжала в кулаке ножницы и впилась в него взглядом. Руки у меня тряслись от усталости и волнения. Хватит ли сил воткнуть ему в живот острие?

– Вы так говорите, будто мы никогда больше не увидимся, – произнесла я вслух. – Вы куда-то уезжаете? Или я?

Он по-прежнему был в темных очках. Глаз не видно. Лицо без выражения. Но неужели он решится убить меня прямо здесь, сейчас, даже не зная наверняка, дома ли Шон?..

– Я никуда не уезжаю, – подходя ближе, ответил Ван Зандт.

– Томас! – гулко разнесся по проходу голос Шона. – Я уж думал, вы никогда не вернетесь! На сей раз никто на вас не покушался?

На меня накатила волна облегчения – и отхлынула, унося с собой все силы.

– Только на его самолюбие, – ответила я, прислонясь к шкафу и незаметно убирая ножницы. – Я отказала ему в удовольствии стать моим тренером.

– О господи! – расхохотался Шон. – Зачем это вам, Томас? Последнего тренера она выпотрошила, а останки подала на стол под соусом спагетти с бобами и хорошим кьянти.

– Ее надо объезжать, – безгубо улыбнулся Ван Зандт.

– Мало ли что кому надо! Я, например, хотел бы, чтоб мне опять было двадцать лет, да вот только ни того, ни этого не дождешься, – заметил Шон, подошел ко мне, чмокнул в щеку и покровительственно обнял за плечи. – Дорогая, Молли вся в нетерпении. Беги-ка к ней, а я позабочусь о Д’Артаньяне.

– Но и тебе ведь пора идти, – возразила я. – У тебя же сегодня деловой обед, верно?

– Верно. – Шон виновато развел руками. – Наездники против старых перечниц или что-то столь же захватывающе важное. Извините, Томас, что зря сорвал вас с места. Позвоните мне завтра, поужинаем где-нибудь. Может, когда приедет ваша клиентка из Вирджинии, все вместе куда-нибудь выберемся?

– Да, разумеется, – кивнул Ван Зандт.

Он шагнул ко мне, положил руки мне на плечи, поцеловал в правую щеку, потом в левую и снова в правую. По-голландски. Потом посмотрел на меня, и я подумала, что даже сквозь темные очки ощущаю в его взгляде ненависть.