Темная лошадка

На противоположном от меня конце большого участка Клавдия Анатольевна окапывала грядку. Голова бабушки была плотно обвязана цветастым платком, слышала она, видимо, плохо, и, перестав вопить, я отправилась к ней.

Цыган крутился под ногами и делал вид, что указывает дорогу. Возле самой Клавдии Анатольевны пес решил привлечь хозяйское внимание, прыгнул на подготовленную к посеву грядку, рыхлый земляной край обрушился и Цыган едва увернулся от карающей безобразия лопаты.

— Ах ты, лиходей! Я тебе где велела сидеть!? — начала ругаться бабушка, но, увидев гостью, осеклась: — Вы к кому? — прищурилась.

— К вам, — улыбнулась я. — Я сестра Ренаты, привезла вам кое-что.

Цыган, лопата и грядки были забыты в миг. Клавдия Анатольевна расцвела как маков цвет, обтерла руки о рабочий халат и, ловко перебирая такими же как у деда обрезанными сапогами, заторопилась к дому.

— Морковку надо сажать, — объясняла на ходу, — теплицы править, дел невпроворот, все кручусь, все кручусь. Уйди, Цыган, Христа ради! Отдавлю, лапу-то…

Молодой бестолковый пес прыгал вокруг нас, путался под ногами, и старушка, недолго думая, пристегнула собачий ошейник к веревочке у ворот:

— Сиди тихо, шалопут! — И обернулась ко мне: — Нет на него угомона, все бестолочь за курами носится. Надысь Авдееву курицу придушил…

Я принесла из машины тюк с одеждой, вручила его бабушке и попыталась отвертеться от чаепития.

— Ой, да как же так?! — огорчилась Клавдия Анатольевна. — У меня чай хороший, «Три слона», и варенье есть. Попьем, а? Я быстро чайничек вскипячу, да и отдохну заодно…

Обижать приветливую старушку не хотелось. Я посмотрела на часы — стрелки показывали половину пятого, — и подумала, что потратить полчаса на чаепитие вполне могу. Кутеповым я сказала, что еду загород в музей-усадьбу, сколько там пробуду не знаю, и к ужину меня не ждут. Почему бы не попить чайку с малиновым вареньем?

В чистой горнице бабушка проворно накрывала на стол: варенье трех видов, конфеты «Карамель лимон», печенье и булка с подтаявшим маслом. Тихо играло радио, на укрытой вышитой салфеткой тумбочке торжественно лежал сотовый телефон, на стенах висели фотографии в рамках. Преимущественно снимки были старые, черно-белые, но встречались и цветные — молодой парень в солдатской форме и лихо сдвинутой на ухо фуражке…

— Ваш внук? — отпив чаю, спросила я.

— Да, младший, Шурка. Он теперь городской, в институте на инженера учиться. А тебя разве Ренатка не познакомила?

— Нет, не довелось.

— Хороший парень, — с гордостью заявила Клавдия Анатольевна. — Старший-то Федька непутевый, весь в отца пошел, а Шурка учиться. Машину купил — Жигули, в механике разбирается. Вон, электричество наладил… Машина-то насквозь старая, ржа одна, а он ее собрал, почистил, теперь вот ездит. Меня в больницу возил…

Я слушала добродушную болтовню бабушки Анатольевны, пила чай с вареньем и никак не могла отделаться от ощущения дежа вю. Казалось, я уже была здесь. Комната ни о чем не напоминала — вышитые крестом занавесочки и огромную рамку с множеством фотографий, я бы обязательно запомнила даже из сна. Все это я видела впервые.

Но ощущение и, кстати, тревожное, было. Отчего оно возникло? Непонятно. Что подталкивало меня в прошлое? Голос старушки? Нет. Похожие на что-то чашки, блюдца, вкус любимого малинового варенья? Нет. Ничего похожего не было в моей прошлой жизни, но ощущение создано. Чем? С каждой минутой оно становилось гуще. Я уже перестала чувствовать вкус крепкого чая, лопотание Клавдии Анатольевны слилось в однообразный гул…

Что за бред?! Я резко отодвинула от себя чашку и встала:

— Извините, Клавдия Анатольевна, мне пора.

У старушки видимо тоже были какие-то дела, она отдохнула с гостьей и теперь собиралась вновь приняться за работу.

— Езжай, дорогая, спасибо за подарки.

— Не за что, — произнесла я и осеклась.

Клавдия Анатольевна отворила дверь в сени. И оттуда мне навстречу ударил запах. Недавний, знакомый и страшный. Он окатил меня волной и я, дрожа, замерла на пороге комнаты.

— Что ты, милая?! — удивилась старушка моему ступору.

— Что… чем это так пахнет? — в горле вдруг пересохло, и звук получился чужим и странным.

— Так бражкой, — безразлично ответила хозяйка.

Я переступила порог, сделала несколько шагов и приблизилась к огромному алюминиевому бидону, укрытому старым, истертым пальто с цигейковым воротником.

Запах. Дежа вю вызвал запах. Мы проходили по сеням до горницы, он вцепился в одежду и преследовал меня во время чаепития.

На негнущихся ватных ногах, я вышла на крыльцо и оглядела двор бабушки Анатольевны. Раньше сарай на противоположном конце длинного огорода совершенно не привлек моего внимания. Сарай, большой и деревянный, стоял возле баньки и выглядел обычным, хоть и несколько крупноватым для скромных деревенских нужд. Ведь не поселковый же МТС устроил там базу?

Проведя сухим языком по онемевшим губам, я выдавила вопрос:

— А что у вас там? — и показала пальцем на сарай.