Темная лощина

— У меня нет пары дней. Мне нужны твои выводы сегодня же вечером.

— Это невозможно. Извини, но к вечеру я даже не смогу толком начать.

— Пойми, Рейчел, никто мне не верит. Никто не соглашается, что этот человек вообще когда-либо существовал. А в действительности все гораздо хуже: он, скорее всего, и теперь жив. Он есть. Я чую его, Рейчел. Мне нужно уразуметь, как он мыслит, хотя бы отчасти. Мне необходима хоть маленькая зацепка, чтобы сделать его реальным, увидеть наяву: вытащить материалы из этой папки и из них создать его узнаваемый портрет. Помоги, пожалуйста! В моей собственной голове полная мешанина, и нужна помощь со стороны, чтобы все обрело ясный смысл. Нет больше никого, к кому я мог бы обратиться. И потом, ты самый лучший криминальный психолог, которого я знаю.

— Я — единственный криминальный психолог, которого ты знаешь, — слабая улыбка опять мелькнула на ее лице.

— Ну, пусть так.

Рейчел встала со стула.

— Я никак не смогу что-то сделать для тебя уже сегодня. Но давай встретимся завтра в книжном магазине Купа. Скажем, в одиннадцать часов. Я поделюсь с тобой всем, что у меня к тому времени будет.

— Спасибо.

— Пожалуйста. — Она встала и быстро ушла.

Я остановился там же, где останавливался всегда, когда бывал в Бостоне, — в «Нолан Хауз», что в южной части города: это тихий полупансион со старинной мебелью и парочкой приличных ресторанов поблизости. Связавшись с Эйнджелом, я узнал, что в Темной Лощине все тихо.

— Ты виделся с Рейчел? — спросил Эйнджел.

— Да, я ее видел.

— У нее все в порядке?

— Она, кажется, была не особенно рада меня видеть.

— Ты навеваешь на нее грустные воспоминания.

— Со мной всегда так. Может быть, когда-нибудь у кого-то и появятся веселые мысли при виде меня.

— Этого никогда не будет, — возразил он. — Не горюй. И передай Рейчел при случае, что мы о ней спрашивали.

— Ладно. Кто-нибудь выезжал из дома Пайна?

— Младший парнишка отправился в город купить молока и бакалеи, и все. Никакого намека на Билли Перде, или Тони Сэлли, или Стритча. Но Луис по-прежнему настороже. Стритч где-то здесь. В этом-то мы точно уверены. Чем скорей ты вернешься сюда, тем лучше.

Я принял душ и переоделся, после чего отыскал в холле «Нолан Хауз» среди журналов и путеводителей экземпляр дорожного атласа Гуша издания 1995 года. В нем было перечислено девять Медин: восемь в штатах Техас, Теннесси, Вашингтон, Висконсин, Нью-Йорк, Северная Дакота, Мичиган, Огайо и одна в Иллинойсе. Я сразу отверг все города на севере в надежде, что дед был прав насчет южных корней Калеба. Так что оставались Теннесси и Техас. Сначала я попытал удачи в Теннесси, но никто в участке шерифа графства Гибсон не припомнил Калеба Кайла, который примерно в сороковых годах то ли убил свою мать на какой-то ферме, то ли подозревался в убийстве. Но, как обнадеживающе заявил мне помощник шерифа, это не значит, что такого не случалось: он просто имел в виду, что никто из присутствующих не мог вспомнить ничего подобного. Я позвонил в полицию штата, просто так, на всякий случай, но получил тот же ответ: никакого Калеба Кайла.

Было уже почти полдевятого, когда я принялся звонить в Техас. Медина, как оказалось, находилась в графстве Бандера, а не в графстве Медина, поэтому мой звонок шерифу графства Медина не продвинул меня особенно далеко. Но со вторым звонком мне повезло больше, действительно повезло, и я не переставал удивляться, как это мой дед сумел проникнуть так далеко и узнать правду о Калебе Кайле.

Глава 22

Помощник сказал мне, что шерифа зовут Дэн Тэннен. Я подождал, пока меня соединят с его кабинетом. После пары гудков женский голос произнес:

— Алло?

— Шериф Тэннен? — спросил я. И попал в точку.

— Это я, — последовал ответ. — По голосу не скажешь, что вы удивлены.

— А что, надо было удивиться?

— Меня пару раз принимали за секретаря. Дэн — уменьшительное от Дэниэла. Что еще хуже можно придумать? Как я слышала, вы спрашивали о Калебе Кайле?

— Верно, — сказал я. — Я частный сыщик, работаю в Портленде, штат Мэн. Я...

Она перебила меня вопросом:

— Где вы слышали это имя?

— Калеб?

— Угу. Ну, точнее, Калеб Кайл. Так где вы слышали это имя?

— Хорошенький вопрос...

Я подумал: с кого начать? С миссис Шнайдер? С Эмили Уоттс? С моего деда? С Рут Дикинсон, Лорел Тралок и остальных трех девушек, закончивших свою жизнь, покачиваясь на дереве на берегу Малого Уилсоновского ручья?

— Мистер Паркер, я задала вам вопрос.

У меня возникло ощущение, что шериф Тэннен, похоже, не зря ест свой хлеб.

— Извините, — ответил я. — Это довольно запутанное дело. Впервые я услышал это имя, когда был мальчишкой, от своего деда. А на прошлой неделе я слышал его дважды.

И я рассказал ей все, что знал. Она слушала без комментариев, а когда я закончил, долго молчала, перед тем как сказать: