Темная ложь

На протяжении нескольких мгновений ничего не происходило. Скарлет едва удавалось держать себя в руках — ей казалось, будто она вот-вот выпрыгнет из собственной кожи. Она понимала, что долго не протерпит и очень скоро начнет выкрикивать угрозы, обещать четвертовать и одновременно оскопить Верховного бога.

— Крон!

— Где твои манеры, Ложь? — раздался голос. — Ты ведь у меня в гостях. Ты не имеешь права орать на меня. Ты должен говорить со мной учтиво.

Спутники поняли, что голос звучит позади них, и одновременно повернулись. Неодобрительно сжавший губы Кронос сидел на краю постели. «Да кому какое дело до его неодобрения? — подумала Скарлет, расслабляя плечи от облегчения. — Он здесь». Ответы были так близко, и в ее душе затеплилась надежда.

— Не спасибо, что пришел, — произнес Гидеон, напряженно наклоняя голову.

Он ни за что по собственной воле не сделал бы нечто подобное, и Скарлет знала, что сейчас он позвал бога только ради нее. Потому что она была в отчаянии, а он не хотел рисковать. «Лед тает, — подумала женщина, — снова».

— Так-так, — продолжил Кронос, рассматривая воина. — Смотрю, ты собрался с силами. Не ожидал, что ты так быстро восстановишься. Скажите, что вы делаете в спальне Лето?

«Он шутит? — удивленно спросила себя Скарлет. — Сейчас?»

Вслух она произнесла, обращаясь к Гидеону:

— Я буду говорить с ним. — И отвела взгляд от царя богов. Скарлет слишком хорошо знала Кроноса и понимала, что не может сразу взять и начать что-то у него требовать. — Мы узнали кое-что неприятное о Мнемозине, — продолжила Скарлет. — Она…

— Что вы делаете в комнате Лето? — снова спросил Кронос, не отводя взгляда от Гидеона.

— Твоя любовница была здесь, — ответила Скарлет, стараясь подавить злость. — Мы хотели поговорить с ней.

Царь богов приподнял темную бровь, но больше никак не отреагировал на ее слова. «Черт возьми! — мысленно выругалась Скарлет. — После того как было разрушено его проклятие старения, после всех этих неудачных попыток убить он решил просто меня игнорировать, делать вид, будто меня не существует. Что ж, в конце концов, мое существование ставит его в неловкое положение. Ведь я — доказательство того, что его жена не была верна ему. Хотя кто бы говорил, — продолжила она. — Его любовница — сестра его собственной жены».

Гидеон вздохнул, и Скарлет показалось, будто он злится. «Из-за меня?» — спросила себя она. Она снова стала испытывать чувство вины. «Не следовало бить его, — думала она. — Да еще и столько раз».

— Твоей любовницы здесь не было, — произнес мужчина.

— Какой? — мягко спросил Кронос.

— Не Мнемозины, — ответил Гидеон.

На лицо Кроноса будто упал занавес, скрывший эмоции, которые он в этот момент испытывал.

— И что? — спросил он.

— И она не пыталась покопаться в памяти Скарлет.

— И что? — опять поинтересовался царь.

— И мы не хотим говорить с ней, — выпалил Гидеон.

Кронос стал исподлобья рассматривать воина.

— Она приходила ко мне, — наконец произнес он. — Пыталась убедить, что вы пришли сюда, чтобы убить меня. Но она еще не поняла, что ее штучки на меня не действуют. Я запер ее в своих покоях и пытаюсь разобраться в том, какую игру она затеяла.

— Позволь мне тебе помочь в этом, — решительно сказала Скарлет, успевшая придумать несколько способов выбить информацию из тетушки, но для этого ей нужны были иголки и молотки.

Кронос снова не обратил на нее ни малейшего внимания.

— Я хочу, чтобы Аман поговорил с ней, но сейчас он занят другими делами.

— И ты не хочешь, чтобы я привел его к тебе? — спросил Гидеон сквозь стиснутые зубы.

— Мне нужно, чтобы ты отправился в свою крепость и позвал меня, когда он вернется. Такова плата, которую я хочу получить от тебя за время, проведенное в моем дворце.

Мышца на скуле Гидеона дернулась. «И он туда же», — подумала Скарлет, вспомнив, что Рея просила ее помешать Гидеону позвать Кроноса, когда вернется Аман. Скарлет чуть не закричала от отчаяния. Она решила, что если обнаружение Амана — единственный способ узнать что-нибудь о Стиле, то она не станет мешать Гидеону, причем независимо от того, что пообещала матери, и от того, чего это ей может стоить.

Скарлет слышала рассказы о том, что происходит с людьми, нарушившими свои обещания богам, и ни у одной из этих историй не было счастливого конца. Лжец всегда слабел, на его голову падало проклятие, и в конце концов он умирал. «Умереть прежде, чем снова обнять сына! — возмутилась про себя Скарлет. — Нет уж!» Затем она подумала, что, возможно, сама сумеет позвать Кроноса, и улыбнулась, довольная придуманной ею хитростью. Но улыбка вскоре сошла с лица женщины. «Что, если, — подумала она, — Кронос не послушает меня? А вдруг обещание, данное матери, все равно будет считаться нарушенным?»

— Тебе нехорошо? — прошептал ей на ухо Гидеон, привлекая к себе ее внимание.

«Он имел в виду, хорошо ли я себя чувствую», — подумала Скарлет и ответила:

— Да, все хорошо, — решив, что, возможно, его обеспокоило ее невнимание. — Спасибо.