Темная луна

– Расскажи мне снова о твоем побеге, – потребовал Иггур, сверля его невидящими глазами. Он все задавал и задавал вопросы, цепляясь к каждому слову. – Я не удовлетворен ответами, – произнес он наконец.

– Я больше не могу! – закричал Лиан. – Я повторил все уже дюжину раз.

– Хватит, Иггур! – воскликнул Мендарк. – Карана, Лиан, оставьте нас ненадолго. Лиан, дай сюда дневник и документы.

Они прочли все от корки до корки, особенное внимание обратили на те страницы, где описывались созданные Тензором врата.

– Нам необходимо все это обсудить, – заявил Мендарк, когда они закончили с документами. – Я знаю, что Рульк был изможден, но все равно непонятно, как им удалось ускользнуть? Это не очень-то правдоподобно. Но я не нашел ни одной нестыковки в его истории.

– И я тоже, – сказали в один голос Малиена и Шанд. Малиена дала знак старику говорить первым.

– И я тоже, – повторил Шанд. – Но дзаиняне – прирожденные лжецы, это всем известно. Никто не может воспротивиться воле Рулька. Тем более Лиан. К тому же он помогал Тензору.

– Должно быть, Рульк позволил ему уйти, – добавила Малиена.

– Конечно! – воскликнул Иггур. – Чтобы они шпионили за нами. Убейте их обоих и положите этому конец.

Наступила жуткая тишина. Мендарк поднялся на ноги:

– Они еще не были подвергнуты испытанию! – Иггур отступил на шаг.

– Справедливость – это слабость, которую мы сейчас не можем себе позволить.

– Держи себя в руках! – процедил Мендарк. – Ведь ты пошел войною на Туркад во имя справедливости! Даже если Лиан продался, он будет нам полезен. Шпион многое может сообщить о своем хозяине.

– Именно так, – сказала Малиена. – Мы узнаем о Рульке больше, чем он о нас.

– И вы осмелитесь, после того что Рульк сделал со мной? – гневно спросил Иггур. – Надо покончить с предателями.

– Думаю, в таком случае мы и тебя должны остерегаться, – холодно произнес Мендарк. – Я уверен, нам удастся воспользоваться знаниями Лиана, к тому же Совету пригодятся его мозги и память.

Они допрашивали Карану так же тщательно, но совсем не долго. Всем стало ясно, что она говорит правду о своем побеге.

Уже давно пришло время трогаться в путь. Они поспешно свернули палатки. Через несколько часов начало светать, на востоке полыхали яркие зарницы, и вскоре поднялось солнце, заставив их снова разбить лагерь.

Пока они ставили палатки, Мендарк подошел к Лиану.

– Есть один вопрос, который я не затрагивал раньше, – сказал он. – Ты многим мне обязан, ведь я оплачивал твое обучение в течение пятнадцати лет.

– Я никогда об этом не забывал, – ответил Лиан. – Что ты от меня потребуешь?

– Просто помни, кто твой хозяин, – пригрозил Мендарк.

– Мне очень страшно, Карана, – прошептал Лиан, когда они оказались в своей палатке.

Карана лежала распластавшись на простыне, с нее ручьями стекал пот.

– Пожалуйста, опусти занавеску.

Как только Лиан выполнил ее просьбу, она скинула с себя всю одежду. И подстелила ее под себя, надеясь спастись от жара, поднимавшегося от земли. Лиан взял свой дневник и начал обмахивать Карану.

– Не знаю, как я переживу это путешествие.

– Я тоже не знаю, что со мной станется, – печально произнес Лиан.

Карана села и взяла его за руку:

– Прости меня, Лиан. Я думала только о себе.

– Я боюсь Баситора и Иггура.

– Кажется, Мендарк на твоей стороне.

– Только потому, что ему от меня что-то нужно! Теперь я опасаюсь всех, кроме тебя. И больше всех Рулька. Карана, искушение было слишком велико. Тот раз, когда я... когда я искал в твоей комнате Зеркало, был ничто по сравнению с этим.

Она притянула его к себе, они тихо лежали вдвоем; несмотря на жару, их бил озноб.

Следующей ночью Карана боялась, что у нее не хватит сил дойти до привала. На рассвете она молча съела свой скэгг и тут же укрылась в палатке, которую Лиан установил в тени невысокой скалы. Она снова сбросила с себя одежду и задремала. Когда пришел Лиан, девушка уже крепко спала.

Днем стояла удушающая жара, необычайная даже для Сухого Моря. Все в лагере спали, выставлять стражу не было нужды.

Карана тихо вздохнула и перевернулась во сне. Вдруг зрачки под закрытыми веками забегали, дыхание стало прерывистым.

– О! – простонала она то ли от боли, то ли от удовольствия. – О!

Проснувшись, Лиан увидел, что Карана встает. Ее глаза были широко открыты, руки вытянуты вперед, как у лунатика. Затем она снова прижала руки к груди, сделала три глубоких вздоха, вскрикнула и воздела руки к небу, словно поднимая что-то над головой.

Одной рукой она толкнула шест, и палатка рухнула. Карана попыталась отвести ткань от лица, оступилась и упала.

Ударившись о землю, Карана наконец проснулась и смотрела теперь на Лиана, который заново устанавливал шест с непередаваемым отчаянием.

– Я страшно испугалась, – сказала она. Остальные уже сбежались к их палатке, спрашивая, что случилось.

– Каране приснился кошмарный сон, – объяснил Лиан, высунув голову.

Все разошлись, но Иггур прежде окинул юношу полным ненависти взглядом, словно незрячими глазами мог читать его мысли.

– Что тебе приснилось? – спросил ее Лиан, когда они остались вдвоем.