Темная луна

— Да. С другой стороны, как только подозреваемый окажется за решеткой, след можно использовать для предъявления обвинения. Может быть, преступника даже признают виновным. 

— Никогда раньше не имел дела с уликой в виде следа от укуса, — пробормотал доктор Уочри, продолжая работать. — Но у меня есть знакомый судебный стоматолог из Мэдисона. Мы обсуждали, как лучше всего зафиксировать улику. Фотографии. Замеры. 

— А не лучше ли привезти его сюда? — тут же спросил Ник. 

— Отрезок времени для взятия слюны на ДНК-тест очень короткий. Кроме того, если тело оставить слишком надолго, кожа на трупе начнёт смещаться. Сдвигать ткань под собой, изменять структуру плоти. 

Я подавила рвотный позыв. В конце концов, я учёный. Видала вещи и похуже трупа. Припоминаете Билли? 

— С такими уликами чем быстрее, тем лучше, — продолжил доктор Уочри. — Но я позвоню ему и попрошу помощи. Стоматология очень точная наука. 

— Было бы замечательно, — сказал Ник. — Полагаю, судебный дантист в здешних краях птица редкая. 

— Он единственный, кого можно найти. — Доктор Уочри поднялся на ноги. — Думаю, транспорт уже скоро должен прибыть. Мне нужно отвезти пробы в клинику. 

— Мы дождемся. — Ник помог доктору упаковать фонари и инструменты, а затем проводил его до машины. 

Он вернулся, прижимая к уху телефон. Я на секунду задумалась, где Ник его достал, учитывая, что его сотовый взорвался вместе с моим в Монтане, потом решила — не важно где. По крайней мере у нас есть хоть одно средство связи. 

Ник сбросил вызов. 

— Помощника шерифа все еще нет. 

Повисла тишина, напряженная из-за слов, которые никто из нас не хотел произносить. Или не хотела только я. У Ника, похоже, такой проблемы не было. 

— Почему ты мне не сказала? 

— А что толку? 

— Я любил тебя. 

Прошедшее время. Неудивительно. Он не говорил о любви, пока не узнал о моем «недостатке». А теперь меня просто поразило, что он не заявил о своей вечной ненависти и не вышиб мне мозги серебром. Если оно у него было. Я глянула на пистолет в кобуре Ника и задумалась. 

— Элиза? — Мы смотрели друг другу в глаза, пока Ник не перевел взгляд на деревья. — Что произошло? 

— Эдвард тебе не рассказал? 

— Демоны, нацисты, неизлечимая жажда крови. Думаю, он пытался меня напугать. 

— И как, удалось? 

— Достаточно, чтобы я зарядил свой пистолет серебряными пулями, которые он мне дал. 

Ну что ж, хоть на один вопрос ответ есть. 

— Я не такая как другие. — Не знаю, почему, но меня так и подмывало это подчеркнуть. 

— Ты никогда не убивала невинных людей? 

Я тяжело сглотнула. 

— Этого я не говорила. 

И больше ничего не скажу. Если бы Эдвард все ему рассказал, Ник арестовал бы меня или по крайней мере попытался. Уверена, шеф решил, что достаточно будет показать Нику мою сущность, и он навсегда исчезнет из моей жизни. Эдвард, без сомнения, был прав. 

— Вокруг целый мир, о котором никто не знает, — тихо произнес Ник. 

— Это и есть работа ягер-зухеров: заботиться о том, чтобы один мир продолжал существовать отдельно от другого. 

Сорок восемь часов назад Ник не верил в магию, силу, сверхъестественное. Если увидеть своими глазами, веришь быстрее. 

Ник вдруг выругался. Я шагнула вперед, встав между ним и деревьями. Не важно, что все твердили: «Это обычное убийство, никаких оборотней, ничего странного, просто убийца» — я все еще дергалась. 

Что-то здесь не так. Кто-то был на поляне. Или, может, как сказал Дэмьен, что-то надвигалось. Как всегда. 

— Что ты делаешь? — спросил Ник. 

— Что ты увидел? 

— Свою собственную глупость. — Ник уставился на меня с пытливым выражением, которое не до конца скрывало проглядывающий страх. — Я не надел презерватив. Что это означает? Щенков? Волчат? 

Я покачала головой. 

— Я не могу. 

Он схватил меня за руки и с силой встряхнул. 

— Сможешь. Скажи мне. Я имею право знать. 

— Сейчас же. Отпусти. Меня, — тихо потребовала я, приготовившись освободиться силой, если он этого не сделает. Я не терпела рукоприкладства. 

Ник послушался, оттолкнув меня так, что без волчьих рефлексов я бы упала. Пальцы сжались в кулаки, но я не поддалась на провокацию. Нужно дать Нику передышку, хоть ненадолго. 

— Я не имела в виду, что не расскажу, а хотела дать понять, что не могу иметь детей. 

— Поясни. 

— Я бы так и сделала, если бы ты не начал распускать руки. Тебя теперь это заводит? 

— Ты знаешь, что меня заводит. Или, по крайней мере, заводило, пока я не узнал, что она не человек. 

Ник говорил холодно и безразлично. Я вспомнила наши общие мечты: забор из штакетника, малыши, жизнь. 

Мечтает ли он об этом до сих пор? Мечтает ли иметь все это со мной? 

Сомневаюсь. Тем не менее я задолжала ему объяснение. 

— Межвидовое скрещивание невозможно. 

— Межвидовое? — скривился Ник. 

— Я не человек и не волк. Я и то и другое. 

— Прекрасно. Гора с плеч свалилась. Я не обрасту мехом из-за того, что мы обменялись слюной и другими телесными жидкостями? 

— А еще красочней нельзя? — сухо и чопорно заметила я. Снежная королева вернулась. Я по ней вроде как соскучилась. 

— Можно, — огрызнулся он. 

Надо бы просто ответить на его вопросы, а потом оставить «напарника» в лесу. Он не будет возражать.