Темная материя

Иван положил в пакет полотенце и плавки, надел шорты с пестрой маечкой и поспешил на автобус. Успел только-только, автобус уже вырулил за ворота, и водитель возился с замком. Еще немного и Ивану пришлось бы идти домой досыпать. Но бог миловал, Иван не опоздал, так что у него появился шанс пообщаться сегодня с первой леди посольства в неформальной обстановке.

До пляжа доехали за десять минут, там уже стоял автобус с торгпредскими, остальные еще не подтянулись. Поскольку главной целью посещения пляжа Иван считал встречу с супругой посла, он решил пока не переодеваться. Не беседовать же с дамой, стоя в плавках. Иван решил пока обойти территорию и посмотреть, что к чему. Пляжный комплекс под названием «LABADY BEACH» представлял собой довольно обширную территорию, обнесенную двухметровой бетонной стеной. На этой территории были обустроены две волейбольные площадки, скамейка с навесом для болельщиков и раздевалка с душем. Территория была достаточно затененная, потому что на ней росло много кокосовых пальм. Желающие позагорать и порезвиться на океанских волнах могли спуститься по лестнице прямо к линии прибоя. Многие мамаши с детьми сразу же поспешили к воде, чтобы насладиться общением со стихией пока не наступила изнуряющая жара. Мужчины же прямиком рванули на волейбольную площадку.

Игра началась с места в карьер. Это была не игра, а какой-то бой гладиаторов. По мячу лупили с такой силой, что Ивану стало страшно за мяч. Каждый удар сопровождался звериным рыком. Каждая потеря мяча озвучивалась с одной стороны радостными воплями, а с другой отборным матом. Было очевидно, что засидевшиеся в душных и темных кабинетах люди стараются побыстрее выпустить пар. И тут ворота распахнулись, и на территорию рекреационного центра въехал «Мерседес» посла. Крики на площадке стали еще громче, удары еще сильнее, а мат еще яростнее.

Посол степенно вышел из авто, сходил в раздевалку, переоделся и, не спеша, направился в сторону площадки, где кипели волейбольные страсти. По мере его приближения мат стал стихать, удары смягчились, и мячик из пушечного ядра превратился в воздушный шарик. Когда посол уже поравнялся с площадкой, один из игроков сделал шаг в сторону и освободил место для вновьприбывшего. Посол вышел на площадку, и там началась игра в поддавки. Мяч послу подавали не просто прямо в руки, а еще и на блюдечке с голубой каемочкой, но он его, все равно, терял или посылал в сетку. Один раз ему удалось перекинуть мяч через сетку, но при этом он заступил ногой за разделительную линию. Игроки вяло поспорили по этому поводу, но, в конечном итоге, мяч засчитали. Ивану, сидевшему на скамейке для болельщиков, было отчетливо слышно, как скрипят зубы и видно, как раздуваются ноздри и играют желваки у игроков. Ему стало, с одной стороны, смешно, а, с другой стороны, жалко озверевших мужиков. Он решил не усугублять ситуацию своим присутствием и пошел прогуляться в сторону первой леди.

Мадам амбассадор стояла в пляжном сарафанчике и в соломенной шляпе с полями на площадке перед раздевалкой. Если бы она была одна, то, наверное, она любовалась бы океанскими далями, стоя в романтической позе, но это было не так. Вокруг нее уже собрался почти весь посольский бомонд.

Здесь уже был атташе по культуре с супругой. Очень экзотичная на вид пара. Разница в возрасте между супругами составляла лет пятнадцать. Чтобы как-то снивелировать этот разрыв, господин культуратташе носил молодежные майки, совершенно немыслимые пестрые штаны, огромные солнцезащитные очки, панамку, длинные кучерявые волосы и бороду с усами. Но разница в возрасте супругов не бросалась окружающим в глаза не из-за его юношеского наряда, а совсем по другой причине. Просто его молодая жена, вчерашняя студентка, была настолько толстая, что никому даже и в голову не приходило подозревать ее в том, что она совсем недавно разбила чужую семью, увела мужа от менее удачливой соперницы и теперь во всю пытается изображать семейное счастье с молодящимся пожилым дяденькой. Но не будем писать ее портрет исключительно черной краской. Лицом она была очень мила. Но до лица дело чаще всего и не доходило, людям хватало увидеть складки жира не ее боках, чтобы потерять всякий интерес к остальным ее компонентам.

Второй парой в свите первой дамы была чета корреспондента газеты «Правда» и известной актрисы театра и кино. Здесь разница в возрасте супругов была еще больше, она достигала лет двадцати. Но супруга журналиста уже давно не была студенткой, она уже успела завоевать себе некоторую известность в богемных кругах. В кино она появлялась только в эпизодах, но своим появлением картину не портила. В театре за ней была закреплена пара ролей, которые и были ее визитной карточкой. О ней так и говорили: « Элла Брутальская – это та, которая играет маму в спектакле по рассказу Киплинга». Сам же корреспондент, несмотря на предпенсионный возраст, еще держался бодрячком, он всегда был подтянут, ходил с очень прямой спиной и высоко поднятым подбородком. Так что никакой возрастной дисгармонии тут не было и в помине.