Темная материя

Завидев Ивана, Людмила Алексеевна призывно замахала рукой и закричала: «Ванечка! Идите же скорее сюда!» Подошедшего практиканта она тут же представила своим собеседникам как сына своих хороших друзей. То ли представители посольской элиты уже были в курсе того, что Ванечкин папа заведует отделом в ЦК КПСС, то ли они просто поняли, что у таких серьезных людей, как посол и его супруга, и друзья не лыком шиты, только приняли его как родного. Собравшиеся дружно заулыбались, закивали головами и наперебой стали задавать Ивану вопросы о первом впечатлении от страны и о возникших трудностях бытового плана. Иван понял, что сразу все проблемы озвучить не удастся, поэтому решил остановиться на самой животрепещущей, на стирке и глажке белья.

– Да вот, Людмила Алексеевна, не знаю, как быть со стиркой. Самому мне стирать негде, у меня там только душ, да и некогда мне. В посольстве многие отдают стирать белье местному стирщику, но он только стирает, а не гладит, это раз, а, два, это то, что я не совсем уверен в том, что смогу носить рубашки, после того, как он их своими руками пожамкает.

– Да это серьезная проблема, – сказала первая дама. – Давайте сделаем так: вы завтра соберите все грязное белье в пакет, отдайте завхозу и скажите, чтобы он отвез это к нам в резиденцию. У нас есть стиральная машина, уборщица все и постирает и погладит, а через денек завхоз вам привезет все назад. Надеюсь, что одной проблемой у вас станет меньше.

– Большое спасибо, это значительно облегчит мою жизнь. – сказал Иван, а про себя подумал: «Ну, это совсем другое дело, когда твои рубашки стирает машина, а гладит белая женщина. Против такого решения проблемы я не возражаю».

Все остались довольны. Все, кроме уборщицы, которой теперь предстояло обстирывать и обглаживать еще одного иждивенца, разумеется, без всякой с его стороны доплаты.

– А вы уже познакомились с какими-нибудь местными достопримечательностями? – спросил атташе по культуре.

– Нет, конечно, я еще и недели здесь не живу, – ответил Иван.

– Тогда мы приглашаем вас завтра с утра посетить вместе с нами Elmina Castle. Это бывший центр работорговли. Он в двух часах езды от столицы. Сейчас там музей. Но, честное слово, со временем там мало что изменилось. Посмотрите на городок и на форт.

– Охотно составлю вам компанию. Думаю, это расширит мое представление о стране в целом.

– Тогда завтра в семь утра мы за вами заедем.

– А почему так рано?

– Чтобы ехать по прохладе, а не под палящим солнцем.

– А, понятно. Хорошо, я буду готов.

Тут в разговор вступила вторая пара. Это был корреспондент газеты «Правда» с супругой. Корреспондента звали Кирилл Маркович Подшивалов. Когда-то в юности в качестве корреспондента он ходил в плаванье на научно-исследовательском судне «Витязь». О подробностях этого плавания он никогда не распространялся, только говорил с печальной улыбкой «Ах, молодость!». Но народная молва, от которой никуда не скроешься, постаралась за него. На судне команда дала ему прозвище «Мочекалов». И это прозвище шло за ним по жизни. Куда бы он ни приехал, везде находился человек, который знал об этом его прозвище. Этот человек тихонько сообщал кликуху коллективу, и уже никак иначе господина Подшивалова за глаза никто не называл. Был ли сам господин Подшивалов в курсе о том, что прозвище его шлейфом за ним тянется по жизни или не был, история умалчивает. Известно только одно, что народу он тихо мстил. Мстил, как умел. А умел он в этой жизни только писать (с ударением на втором слоге). Вот он и описывал быт и нравы, царящие в советских колониях за рубежом. Даром, что очеркист. Описывал жадность людскую и скаредность. Описывал разудалость и разухабистость русской души, не знающей ни в чем удержу, особливо после выпивки. Описывал столь милую русскому сердцу страсть к наушничеству и поклепам. Описывал он все это, естественно, не в очерках, которые печатали в газете «Правда», а в романах, которые он сочинял между делом и печатал по каким-то одному ему ведомым каналам малыми тиражами. Осуществлял он е эту свои месть профессионально, используя литературные приемы типа аллегории, синекдохи, оксюморона и прочих художественных средств для создания образа. Так, например, захотелось ему свести счеты с одной коллегой своей жены по театру. Глупый писатель сочинил бы сценку, где выставил бы ее дурой набитой или бездарностью полной, а Подшивалов не таков. Он описал убогую комнатушку, где дипкурьеры коротали дни и ночи своей командировки за беспробудным пьянством. Описал это грязное и смрадное логово очень живо. А главным украшением сего жилища сделал засиженный мухами календарь с портретом той актрисы, у которой вышел с его супругой конфликт. Сильный ход, ничего не скажешь. Читатель и не вспомнит, где он это прочитал, но перед глазами его долго будет стоять картинка: засиженный мухами портрет актриссы, тонущий в парах перегара и табачном дыму.