Темная материя

Грациозной походкой Элла Брутальская вышла на площадку для выступающих. Она обвела аудиторию лучистым взглядом, улыбнулась ослепительной улыбкой и начала свой рассказ о трудовых буднях актерской братии. Она, безусловно, отдавала себе отчет в том, что перед ней аудитория, на восемьдесят процентов состоящая из радистов, комендантов и их жен. Эти люди в своем большинстве в театр не ходят, о муках творчества имеют весьма отдаленное понятие, сплетен из богемной жизни не знают и, вообще, часто думают, что в кино показывают чистую правду. Вот и повела свой рассказ дива Брутальская не о режиссерских сверхзадачах, не о вживании актера в образ, а о забавных случаях из жизни артистов. В любом коллективе бывает масса забавных случаев, но рассказчица в своем выступлении сделала упор на такие события, которые бы лишний раз подчеркнули беспомощность артистов в бытовом плане, их незащищенность перед человеческой грубостью и их полное неумение приспосабливаться и устраиваться в этом жестоком мире.

– А еще был в нашем театре такой случай, – стала развивать свою мысль примадонна. – Собрались мы как-то на ленинский субботник. Его, как вы все знаете, проводят в апреле, но в этом году весна была поздняя, и в скверике перед театром было полно снежных глыб. Ходить было очень неудобно. Вот мы и взялись за лопаты. За несколько часов работы мы сумели собрать весь снег в большие кучи. И по скверику сразу стало легче ходить. Мы были ужасно горды своей работой, и разошлись по домам с чувством исполненного долга. Однако уже в воскресенье выяснилось, что мы свели на нет многочасовую работу дворников, которые специально этот снег по скверику разбросали, чтобы он скорее растаял. Нам предложили собраться еще раз и раскидать снег снова. К счастью, пока дворники препирались с администрацией театра, не желавшей даже пытаться собрать актеров на трудовой подвиг вторично, настали теплые дни, и снег растаял сам, без посторонней помощи. Но нам всем было очень обидно. Мы пожертвовали своим выходным, мы были полны самых высоких побуждений, мы сделали тяжелую физическую работу, мы любовались результатом своего труда, а нас за это наругали. Естественно, что на следующий субботник мы шли уже без всякого энтузиазма. Непедагогично поступили дворники. Надо было заранее направить нашу деятельность в нужное русло, а не возмущаться постфактум.

В этом месте докладчица сделала паузу, потому что поняла, что происходит нечто непредвиденное. Сначала она, как настоящая актриса чувствовала дыхание зала. Ей нравилось, что аудитория смеется именно в тех местах ее повествования, где она и планировала смех. Но по ходу ее выступления к смеху аудитории стало примешиваться какое-то кудахтанье. К кудахтанью прибавилось хлопанье крыльев, шелест листвы и звуки ударов палкой по стволам деревьев. Буквально за несколько секунд вся эта какофония звуков переросла в настоящую вакханалию. Примадонна стояла перед залом на фоне белого экрана, но не решалась продолжать свое выступление, поскольку даже ее хорошо поставленного голоса не хватило бы, чтобы перекричать весь этот жуткий шабаш. Выступление пришлось скомкать и завершить на странной снегоуборочной теме. Слушатели встали и разошлись. В зрительный зал сбежались дети, и киномеханик врубил им не полную мощь мультик «Ну, погоди!». Тут уж никакие куры не могли конкурировать с мощностью динамиков.

Иван был удивлен не менее докладчицы таким странным финалом лекции. Он тоже встал со своего места и покинул зал. Весь бомонд посольства столпился на площадке перед входом в служебное здание. Все обсуждали странное происшествие во время лекции и пытались выразить свою поддержку актрисе академического театра. Иван остановил Антона Выхухолева и спросил его, что это было такое. Антон отвел его в сторону и, понизив голос, объяснил:

– Там за забором живет большая негритянская семья. Но наши к ним почему-то не приглядывались. А если приглядеться получше, то можно заметить, что глава семьи там совсем не негр, а очень даже белый человек. Это мужик в возрасте, весь в шрамах. Местные рабочие говорят, что он по национальности немец. Похоже, что он военный преступник, бежавший после второй мировой войны и спрятавшийся здесь в африканских тропиках. Он женился на местной даме, принял гражданство, держится тихо и прикрывается многочисленной родней жены. Родню, естественно, надо чем-то кормить, вот они и держат кур, как все местные. С наступлением темноты куры устраиваются на своих насестах и спят. Но если их разбудить посреди ночи, они начинают бестолково метаться, хлопать крыльями, кудахтать, в результате чего и получается такая вакханалия. К такому способу сломать нам кайф немец прибегает редко, только в исключительных случаях. Чем-то ему сегодняшняя докладчица не понравилась. А, может быть, наоборот, слишком понравилась, решил отметить ее выступление и как-то напомнить о себе.

– Все у вас здесь не просто. Недобитые фашисты срывают политинформацию, а вы это спокойно проглатываете и делаете вид, что все нормально.