Темная материя

Чем дольше рассуждал посол, тем печальнее становился Паша. Ведь посол жил на всем готовом, денег своих не тратил, что по чем в этой стране не знал, а Паша жил на свою не самую большую в посольстве зарплату, экономил на всем, и цену денежкам знал не понаслышке. На все рассуждения посла о преимуществах эбенового дерева перед палисандром и бархата перед атласом он только молча кивал. Когда фонтан фантазий Чрезвычайного иссяк, Паша тихо задал вопрос, на какую сумму он может рассчитывать при заключении договора с местным умельцем. Тут все веселье посла мгновенно улетучилось, он стал что-то бубнить, закатывать глаза, делать какие-то подсчеты в уме, загибая пальцы. Потом, махнув рукой как человек, решивший прогулять последнее, он буквально выдохнул из себя: «Пятьдесят!» Паша сначала было обрадовался, что ему дают освоить пятьдесят американских долларов, но радость была преждевременной, ему на всю запланированную роскошь отводилось только пятьдесят местных тугриков. Это был заведомый провал. Тут можно было надеяться только на чудо. Паша было открыл рот, чтобы возразить. Но посол его опередил: «А ты поищи. Может быть, и найдешь такую мастерскую, где на эту сумму согласятся. Не найдешь, тогда и будем думать. Но успеть надо к почте. Иди, работай!».

Паша, конечно, пошел. А что еще ему оставалось делать? Сказать послу, что тот понятия не имеет, что в этой стране почем? Ну, и чего он этим добьется, кроме неприятностей? К тому же это чистейшей воды неправда, все посол прекрасно знал, поэтому и закупал продукты за границей. Да, у него, у посла была возможность практически не тратить свою зарплату и полностью жить за казенный счет. Так на то он и посол. Ты вот дослужись, Паша, до посольского ранга, тогда тоже будешь жить за казенный счет, а сэкономленные деньги переводить сыну в Италию, где тот под видом простого сотрудника торгпредства начнет свой маленький бизнес. Только ты, Паша, мидовский работник, так что особо-то губы не раскатывай, никто тебе не разрешит так вольно жить. Такую роскошь себе только цековские ребята позволяют. Зато когда Советскому Союзу придет полный кирдык, у них у всех и бизнес свой за рубежом окажется, и домики с садиком в тихом пригороде, и счета в швейцарских банках. А перед тобой, Паша, сейчас совсем другая задача стоит. Тебе надо эту командировку с хорошей характеристикой завершить, а для этого, в частности, надо изготовить нормальный футляр. Так что делай, Паша, чертеж своего футляра и дуй в город искать подходящую мастерскую.

Забегая вперед, скажем, что мастера готового изготовить футляр из эбенового дерева за пятьдесят местных тугриков Паша все-таки нашел. Кусок красного атласа на подкладку он выпросил у завхоза, тот нашел рваный флаг, который давно был списан, но лежал на складе в ожидании новой участи. Мастер долго кормил Пашу завтраками, дескать, куда спешить, масса? Африканцам, действительно, некуда спешить, у них время не движется, а Паше надо было к почте успеть. Наконец Паша устал ждать и пошел на решительные меры. Он с раннего утра засел в мастерской умельца и сказал ему твердо: «Сейчас или никогда!» Мастер немного поворчал, но потом очень быстро прямо у Паши на глазах сварганил какое-то подобие гробика для удава.

Скреплять отдельные части футляра при помощи гвоздей невозможно, ибо гвоздь в эбеновую древесину не входит, слишком уж она твердая, поэтому в идеале надо изделие выдалбливать из ствола эбенового дерева целиком. Но это стоит явно не пятьдесят тугриков. Поэтому футляр собрали из отходов от каких-то других изделий, а скрепляли их простым столярным клеем. Клея не жалели. Местами он вылез из швов да так и застыл. Естественно, что никакой резьбы, никаких узоров на крышке не было. Не тот бюджет. Краснодеревщик предложил Паше заехать за футляром завтра, ведь клей должен был просохнуть. Но Паша побоялся расставаться со столь выстраданным изделием и сказал, что возьмет футляр в том виде, какой есть, а досыхать все будет у него дома. Пока Паша вез домой еще не совсем просохший футляр, его малость перекосило. Паша попытался было коробочку выправить, но вовремя понял, что сделает только хуже, и остановился.

Перекошенный гробик для удава посол хотел было кинуть Паше в лицо, но сдержался. Не к лицу коммунисту заниматься рукоприкладством, даже в порыве праведного гнева. Отделался простым выговором за срыв политически важного мероприятия. А сроки уже поджимали, через пару дней уходила почта. Посох завернули в подарочную бумагу и сунули в общую вализу с письмами и документами. Дипкурьеры с этими вализами не церемонятся. Они спят в самолете, положив на них ноги, кидают, волочат по земле (тяжелые все-таки). Что уж там осталось от тоненькой палочки с резным набалдашником, одному богу известно. Следы этого подарка теряются в недрах МИДа. Ни одно советское средство массовой информации не осветило на своих страницах радости нашего генсека по поводу подарка от африканских вождей. Соответственно африканские вожди до сих пор ждут ответного презента от лидера великой державы.