Темная муза

В следующие шесть лет осуществилось всё, что предсказал Казотт. Кондорсье отравил себя, сидя в тюремной камере. Под угрозой ареста, Шамфорт пытался покончить с собой, но очень неумело, и позднее он умер не без помощи доктора, который лечил его раны. Доктор виконт Д’Азир сумел избежать гильотины — сосед по камере помог ему вскрыть вены. Остальные были гильотинированы, а Ла Гарп, в ужасе от резни, сопровождавшей Революцию, ушел в монастырь и стал набожным католиком. Ка-зотт, ярый роялист, не был убит камнем из римской катапульты, он был приговорен к смерти трибуналом в 1792 году, когда его планы контрреволюционного переворота попали в неподходящие руки. До того как всё произошло на самом деле, Ла Гарп неоднократно упоминал пророчества Казотта в разговорах со своими друзьями, а баронесса ДЧЭберкирх записала в своих мемуарах, что услышала эту историю в 1789 году. Что касается эпохи владычества разума, которую, в соответствии с пророчеством Казотта, пришлось увидеть Малешеру, то, как пишет Кристофер Макинтош в своей книге «Элифас Леви и французское оккультное возрождение», к 1792 году в революционной Франции возникло множество «культов разума», призванных заменить ненавистную Церковь.

Жак Казотт родился в Дижоне в 1719 году. Он воспитывался в иезуитской школе, где его готовили к карьере юриста. После получения диплома в 1740 году Казотт отправился в Париж и поступил на государственную службу в морской департамент. Работая там, он посещал несколько литературных кружков и салонов и написал свои ранние работы. Выполняя свои служебные обязанности, Казотт трудился и в глубине материка, и на побережье, а во время войны за австрийский престол, принимал участие в морской кампании против Англии.

В 1747–1759 годах Казотту приходилось постоянно путешествовать между Францией и островом Мартиника в Карибском море. Он страдал от болезней, плохих условий, финансовых проблем, плохого обращения со стороны начальства и общего невезения. Счастье улыбнулось Казотту: он был спасен от краха в 1760 году, когда получил в наследство от своего духовного брата большой дом в Перье, рядом с Эпернеем. Здесь Казотт женился, у него родились трое детей, и здесь он прожил остаток своей жизни, посвятив его занятию литературой. Среди произведений, написанных им в это время, был роман «Влюбленный Дьявол».

Большая часть работ Казотта так или иначе имеет отношение к таинственному, странному и оккультному, но его интерес к подобным вещам был не только литературным. В семидесятых годах он оказался вовлечен в мартинистскую ложу последователей Мартинеса де Паскуаля. Неизвестно, когда Казотт вступил в ложу: до или после смерти Паскуаля; если после, то его мог посвятить в члены ордена Сен-Мартен, и если так, он мог быть мартинистом другого типа. Очевидно, что он был близким союзником Неизвестного Философа: мадам ла Круа, доверенное лицо Сен-Мартена, даже поселилась в доме Казотта и помогала ему во время спиритических сеансов и других оккультных экспериментов. Как пишет Брайан Стейблфорд [7], оккультная атмосфера «Влюбленного Дьявола» светла и игрива. Даже если Казотт вполне серьезно воспринимал свои мартинистские убеждения, в книге он больше заботился о развлечении. Шутливое изображение церемониальной магии в книге Казотта могло быть следствием влияния Сен-Мартена, который отвергал колдовские упражнения своего учителя. Хотя Сен-Мартен был убежден в действенности магических ритуалов, он в конце концов отказался от них, поскольку, по его мнению, они имели отношение только к низшим областям магии. «Влюбленный Дьявол» был издан в 1772 году, но Казотт несколько раз переписывал его части. Хотя он, возможно, начал писать книгу до встречи с Сен-Мартеном, его близость с Неизвестным Философом могла оказать влияние на его работу.

Их дружба закончилась в 1789 году, через год после знаменитого предсказания. Казотт, роялист, не смог простить Сен-Мартену его недолгое увлечение революционными идеалами — воспринятыми, но быстро отвергнутыми многими мистиками эпохи Просвещения. К тому времени Казотт был хорошо известен как оккультист, а его последняя книга, «Арабские Истории», написанная как своего рода продолжение «Арабских Ночей», следует традициям экзотического оккультизма, который был инициирован переводом Галланда и развит в эру романтизма другими мистиками, в частности Жераром де Нервалем. «Влюбленный Дьявол», хотя и в светлом варианте, связывает магию с эротикой — в последующие столетия их союз прошел через несколько превращений. У Казотта дьявол поочередно принимает облик то красивой женщины, то верблюда, что подсказывает читателю мысль об опасности, сопряженной с сексом и языческим Востоком. И всё же, любые поучения — то, что Ка-зот постоянно переписывал финал «Влюбленного Дьявола», позволяет предположить, что он сам не мог понять, в чем состоит мораль его сказки, — можно извинить в книге, которая содержит изумительную фразу: «Ах, Биондетта! Если бы только ты не была этим отвратительным верблюдом!»

Ян Потоцкий