Темная планета

Присмотревшись к наезднику на зоране, я помахал свободной рукой Салану, который в ответ вскинул винтовку к плечу и одним метким выстрелом попал в солдата выглянувшего из люка нагнавшего нас винтокрыла. Неистово завывая всеми четырьмя двигателями, винтокрыл выровнял с нами скорость. Удерживая воздушную машину в таком положении, пилот попробовала дать очередь из пулеметов по скользящей на воде Чани. Хлорианка заметив угрозу, тут же изменила направление скольжения и тем самым избежала верной гибели от ливня пуль. Тогда винтокрыл дал пробную очередь в сторону зорана тянущего ее упряжку. Пули впились в толстую как кора дерева кожу хвоста воздушного змея, не причинив тому видимого вреда. Вторая очередь угодила в фонтанах искр в пуленепробиваемый щиток, закрывающий целиком спину наездника. Высунувшись по пояс из грузового отсека, солдат уперев в плечо винтовку, одиночными выстрелами пытался достать наездника, целя ему в голову. Все это время винтокрыл находился в стабильной горизонтальной плоскости полета. Откуда-то сверху по нему неожиданно ударил кумулятивный заряд, пробивший тонкую обшивку корпуса и разорвавшийся внутри грузового отсека. В вихре ударной волны троих солдат зашвырнуло далеко в воду, в то время как сам подбитый винтокрыл вильнул в сторону и тут же стал набирать высоту. Мелькающая вода, безумно проносилась у меня перед глазами, слепя солнечными зайчиками. Упрямо нагоняющий винтокрыл, за которым тянулся черный шлейф дыма, снова пошел в атаку, поливая пулеметными очередями всю нашу группу с относительно дальнего расстояния и оттого не способный попасть, он снова стал сокращать расстояние между нами. Фонтанчики пуль ложились все ближе в воде по обеим сторонам от меня. Один из зоранов выпустив из когтей ременную петлю, за которую держался Кон Рат, ловко развернулся в полете на сто восемьдесят градусов и всей массой рухнул на крышу винтокрыла – зарыв воздушную машину носом в воду. Остальные зораны снизили скорость, пока наездник-лихач снова взбирался на спину своему ящеру. Уверенно раскачиваясь на воде, зоран почти с места поднялся в воздух, по ходу схватив из воды плавающую на поверхности ременную петлю барахтающего на мелководье Кон Рата.

Оставив далеко позади охваченный огнем и дымом отрезок лазурного пляжа, сцепившихся в смертельной хватке повстанцев и колониальных солдат, наша маленькая команда, позволила себе перевести дыхание. Радостно переглядываясь меж собой, все вдруг стали кричать и улюлюкать словно умалишенные. Наблюдающий за ними Хило с облегчением передал мысль.

– Вроде, никто не ранен и все как один в приподнятом настроении. Поздравляю Альфадок!

– С чем интересно это ты меня поздравляешь? – подозрительно прищурился я.

– С реализованной затеей, разумеется! Это был твой бенефис и триумф!

– Идея пересекать пролив на водных лыжах пришла бы мне в самую последнюю очередь. Благодари наших друзей, без которых мы бы сейчас кормили своими телами рыб и червей.

С трудом, продержавшись на ногах два долгих часа, я стал делать наездникам знак сбавить скорость. Салан и его воины смилостивились над нами, дали время на передышку, выбрав для этого пустынный островок, едва возвышавшийся над водой, словно бордовая бородавка посреди травяного поля. Отпустив ременные петли, мы одновременно выехали из воды на сушу и с проклятиями полетели кубарем на песок, готовые целовать и обнимать землю, словно родную мать. Островок был небольшим, метров триста в длину и столько же в ширину. Прямо в его центре возвышалась удивительно правильной формы треугольная гора. На ее плоской вершине отчего-то ничего не росло кроме чахлой пожухшей травы. Укрывшись от жгучих лучей Игниона в тени рощи, я быстро ощупал себя, выискивая на теле раны. До сих пор с трудом верилось, что нам удалось сбежать из почти захлопнувшейся западни, которая чуть не поставила на нас крест.

– Руины Миры, – указал на гору Салан, по случаю удачного бегства, составившего нам вместе со своими наездниками компанию за трапезой. – Здесь не всегда была вода. Когда-то на этом месте простирались обширные травяные равнины, затопленные взорванной плотиной, построенной боронами. Это были самые плодородные земли на всем Кабале, а теперь самые бесполезные. Изолированные царства верхнего мира погубила жадность, жажда к наживе и разбою, а нынешние идут рука об руку с инопланетниками решающими за всех как нам жить.

– Расскажи нам свою историю Салан, – робко попросил Хило. – Откуда тебе столько известно о нас и о том, что творится за пределами этого мира. Я думал ты коренной житель Кабала.

Повстанец гитаэ поудобнее улегся на горячий песок, подложив руки под голову.

– Так и есть. Я уроженец Хораи, но возвращаться туда сейчас самоубийство. Вот помогу вам пересечь пролив, и мы в расчете. Когда я впервые встретился с беллатрианцами, они казались мне богами, а иначе я ни за что не позволил бы им забрать себя на станцию Квантория.