Темная половина

Тэд поднес руку ко лбу и принялся растирать маленький белый шрам с такой силой, что покраснела кожа. Он поймал себя на том, что старается — очень старается — удержаться в себе. В своей собственной, настоящей реальности.

Он лжет, и я знаю почему, и он ЗНАЕТ, что я это знаю, и еще он знает, что это не важно, потому что мне никто не поверит. Он знает, как странно все это смотрится для остальных, он знает, что они слушают, знает, что они думают… но он еще знает, КАК они думают, и поэтому он в безопасности. Все считают его психопатом, ВОЗОМНИВШИМ себя Джорджем Старком, потому что НЕ МОГУТ считать иначе. Считать иначе — значит идти наперекор всему, чему их учили, всему, что они СОБОЙ ПРЕДСТАВЛЯЮТ. И никакие отпечатки пальцев этого не изменят. Он знает, что если даст им понять, что он никакой не Джордж Старк, что он наконец это понял, они расслабятся. Полицейскую охрану не уберут прямо сразу… но он может ускорить процесс…

— Ты знаешь, чья это была идея. Насчет того, чтобы тебя похоронить. Это я все придумал.

— Нет, нет! — с жаром возразил Старк. — Тебя просто ввели в заблуждение, вот и все. Этот ушлепок Клоусон загнал тебя в угол… да, так все и было. А потом, когда ты позвонил этой дрессированной мартышке, называвшей себя литагентом, он дал тебе очень скверный совет. Тэд, это как если бы кто-то сделал большую кучу на твоем обеденном столе, и ты позвонил бы кому-то, кому доверяешь, и спросил бы, что делать, а этот кто-то ответил бы: «Да какие проблемы?! Полей это дело мясной подливкой. Говно с подливкой — как раз то, что нужно в холодный вечер». Ты сам никогда бы такого не сделал. Я это знаю, дружище.

— Врешь. И сам знаешь, что врешь!

И Тэд вдруг понял, каким блестящим был план и как хорошо Старк разбирается в людях, с которыми имеет дело. И сейчас он скажет… Сейчас он скажет, что он не Джордж Старк. И они ему поверят. Они прослушают запись на магнитофоне, который сейчас крутит пленку в подвале, и поверят тому, что услышат. Алан и все остальные. Потому что они не просто ХОТЯТ в это верить, они УЖЕ в это верят.

— Ничего я такого не знаю, — сказал Старк спокойно, почти по-дружески. — Я больше не буду тебя беспокоить, Тэд, но позволь дать тебе один совет, пока я еще тут. Возможно, оно тебе будет полезно. Уж ты-то не думай, что я Джордж Старк. Тут я крепко ошибся. Пришлось убить хренову тучу людей, пока у меня мозги не встали на место.

Тэд слушал все это, словно громом пораженный. Он должен был что-то ответить, но не мог избавиться от жуткого ощущения разъединения с собственным телом и своего изумления потрясающей наглостью этого человека.

Ему вспомнился безрезультатный разговор с Аланом Пэнгборном, и он снова задумался о том, кем был, когда выдумывал Старка, который начинался просто как еще один вымышленный персонаж. Где проходит граница веры, черта между вымыслом и реальностью? Создал ли он это чудовище тем, что случайно переступил черту или вовсе ее не заметил, или же были другие причины, некий неожиданный фактор, которого Тэд не видел, а только слышал в щебете тех фантомных птиц?

— Не знаю, — продолжал Старк с беспечным смешком, — может быть, я и вправду псих ненормальный, как мне говорили в лечебнице.

Отлично, просто отлично! Сейчас они бросятся проверять все психбольницы на Юге, не лечился ли где высокий широкоплечий блондин. Всех это не отвлечет, но для начала сгодится, разве нет?

Тэд еще крепче сжал телефонную трубку, глухая ярость стучала в висках.

— Но я ни капельки не жалею о том, что сделал, потому что мне нравились эти книги, Тэд. Когда я был… там… в психушке… если бы не они, я бы точно сошел с ума. И знаешь что? Мне уже лучше, намного лучше. Я точно знаю, кто я, а это уже кое-что. Наверное, то, что я сделал, можно назвать терапией, но вряд ли за нею будущее, как по-твоему?

— Хватит врать, черт возьми! — закричал Тэд.