Темная сторона демократии: Объяснение этнических чисток

Каратели обычно оправдывали свои действия необходимостью самообороны или возмездием за зверства индейцев, совершенные ранее. Это оборачивалось эскалацией насилия. Если индейцы жестоко мстили за изнасилованную женщину племени или когда они голодные угоняли корову, поселенцы отвечали им сторицей. Вот что поведал один калифорнийский фермер: «Думаю, что за каждого забитого быка убивали 10–15 индейцев». Сан-Францисский «Бюллетень», газета, издаваемая в Калифорнии вдали от фронтира, была голосом здравого смысла и умеренности. Издание призывало к протекции, то есть к сегрегации, а не к поголовному уничтожению. Героем одной редакционной статьи стал некто Мак-Элрой, у которого украли убитого оленя. За это он убил индейца, его скво и ранил еще одного человека. В ответ индейцы прикончили Мак-Элроя. За смерть белого решила поквитаться калифорнийская милиция. Мстители окружили индейский лагерь, убили 9 индейцев-мужчин (остальные убежали) и перерезали 40 беззащитных женщин и детей. Газета также писала и о другом случае, когда отряд волонтеров численностью 36 человек, разыскивая убийц одного белого мужчины, наткнулся на индейскую деревню. Из 150 человек спаслось двое или трое, все остальные были убиты — женщины, старики, дети. Капитан одного армейского подразделения гордо докладывал: «:С достоверностью могу сказать, что мы уничтожили не менее 75 краснокожих, но, скорее всего, эту цифру можно помножить на два». Другой армейский капитан, видимо человек доброго сердца, выбранил калифорнийского фермера, который убил двух или трех индейцев за якобы украденную корову. На следующий день корова нашлась, а родственники убитых индейцев покончили с фермером. Капитан-гуманист приложил немало усилий, чтобы предотвратить дальнейшее кровопролитие (Heizer, 1993: 42–43, 63–79, 84–90, 95–97, 156–157, 245, 249–250).

Возмездие всегда было слепо и направлялось против всех индейцев без разбора. Трое белых из Миссури сказали, что убьют первого встречного индейца, потому что какие-то индейцы угнали у них лошадей. Другой, более здравомыслящий поселенец заметил: «Слепая месть всему племени за грехи всего лишь одного из них — это причина половины всех столкновений с индейцами» (Madsen, 1994: 316). Индейцы отвечали ударом на удар. Месть была обоюдной, и каждая сторона утверждала, что драку начала не она. Но чаще свирепствовали белые, при этом массовые убийства без разбора противоречили официально заявленным целям, поскольку это еще больше ожесточало индейцев. Или гнев затмил им разум, или их истинная цель была истребить всех. Эскалация репрессивных действий со стороны белых объяснялась не только превосходством оружия и организации. Это была естественная, психологически понятная реакция высшей, «цивилизованной» расы, крайне раздраженной яростным сопротивлением дикарей, «низшей расы». Ненависть усугублялась и «культурным шоком», который испытывали все белые, сталкиваясь с примитивными, «грязными» аборигенами. Мир окончательно сошел с ума: паника, ненависть, эскалация кровопролития никак не соответствовали реальной угрозе, в чем мы убедились, познакомившись с высказываниями американских президентов, и на приведенных примерах односторонних кровавых чисток. Призывы очистить территорию от индейцев, вне всякого сомнения, были популистскими предвыборными лозунгами. Не было и протестного движения в защиту краснокожих, сравнимого с тем, которое развернули в стране аболиционисты, требовавшие отмены негритянского рабства. Движение за права индейцев (Indian Rights movement) оформилось лишь в 1880-е — когда уже мало кого можно было спасти.

В вооруженных рейдах принимали участие и армия, и милиция. Армейские подразделения, имея превосходство в оружии и связи, могли уничтожить гораздо больше индейцев, чем волонтеры. Армии ставилась задача быть на страже мира, противостоять набегам индейцев, подавлять мятежи и проводить форсированную депортацию в резервации. Армейский План А представлял собой комбинацию кнута и пряника: ведение мирных переговоров с последующей полицейской депортацией в отдаленные резервации и показательные репрессии в отношении тех индейцев, которые договариваться не желали. Проводя эту политику, военные иногда объединялись с индейцами против поселенцев. История Калифорнии помнит много случаев, когда армейские офицеры выступали против кровавой бойни, которую устраивали белые фермеры. Пресекая конфликт, некоторые армейцы угрожали оружием фермерам, а не индейцам, другие делились с ними армейскими пайками или покупали голодающим еду на свои деньги (Heizer, 1993). На юго-западе генерал Крук вел сдержанную и даже примирительную политику с апачами, предпочитая переговоры, а не перестрелки. И таких генералов было достаточно много.