Темная сторона Эмеральд Эберди (СИ)

- До встречи, - шепчет Хантер Эмброуз, а когда я открываю глаза, в комнате никого нет. Переворачиваюсь на бок, поджимая под себя ноги. Дурной сон. Не хочу видеть мрак в глазах этого парня. Меня пугает то, что я чувствую, я ведь должна ненавидеть его, а мне становится интересно. Это неправильно. – Идиотка.

На выдохе зажмуриваюсь. Надеюсь, мои мысли останутся при мне, и никто никогда о них не узнает. Иначе все изменится. Я чувствую это.

Не знаю, сколько проходит времени. Когда я открываю глаза, из маленького окна на кровать светят блеклые солнечные лучи. Я недовольно отворачиваюсь от них и бурчу себе под нос какие-то ругательства. Я не выспалась. В последнее время это обычное дело. Как же мне спасать человечество, если я просто – черт подери – хочу нормально отдохнуть и не видеть кошмары, не слышать чьи-то голоса, не ворочаться то от холода, то от жара, то от солнца! Господи, как же все надоело. Наверно, я самый обычный и капризный человек. Я не герой, который внезапно подрывается утром и рвется побороть мега-плохих парней. Или нет – что уж там подрывается? Герои вообще не спят! А зачем им это? Они ведь все такие крутые и классные. Они могут не есть, не пить. Существуют благодаря солнечной энергии и фантазиям о завтраках. Также на плаву их поддерживает постоянный стресс. И он никогда плохо на супергероях не отражается. Наоборот придает шарма и обаяния. Что? Разве это странно? Да, конечно же, нет. Крутые девушки расчесываются один раз в начале первой серии и ходят с великолепной прической аж до конца сезона! Они не красятся, но посреди ночи просыпаются с подведенными глазами и румянцем на щеках. Они забивают на школу, но учатся отлично. Не бегают, но находятся в прекрасной форме. Все это ведь так просто и очевидно! Быть героем замечательно! Быть смелой девушкой-кошкой еще и в сто раз круче! Модная одежда, каблуки – даже когда бежать надо пять километров – и ни по чем им ни дождь, ни грозы.… В общем, хотите быть несоизмеримо классными? Будьте спасителем рода человеческого, и тогда даже природа побоится соперничать с вами.

- Родди!

Ох. Я рычу и недовольно открываю глаза.

- Я. Хочу. Спать.

- Родди, поднимайся! – Лис подносится ко мне и хватает за руки. – Быстрее, кое-что случилось. Ты должна это увидеть.

Еще одно преимущество героя – сверхинтенсивная озадаченность. Его волнует все и вся, и всегда, и везде. Поэтому мне приходится встать с кровати, пусть я жутко мечтаю не убежать, а уткнуться носом в подушку и отрубиться месяца так еще на два.

Мы приходим на чердак. От холода я потираю руки и сонно спрашиваю:

- В чем дело? – Зеваю. – Это очень важно, так ведь? И часик не потерпит.

- Эмеральд, - Цимерман поворачивается ко мне лицом и выдыхает, - Хантер сбежал.

- Что?

Я выпрямляюсь. Смотрю старику за спину и лишь сейчас замечаю цепи, валяющиеся на полу. Одна из них выдрана прямо из стены. Черт подери, мы недооценили Эмброуза и его силу. Если он смог вырвать деревянную балку, составит ли ему труда свернуть кому-то руками шею? Я так не думаю.

Неожиданно внутри у меня все холодеет. Только теперь до меня доходит, что сон не был сном, и что Хантер Эмброуз действительно был в моей комнате. Твою ж мать. Грубо и свирепо я отпихиваю ногой цепи и вскидываю к потолку голову: какого черта творится? Почему он оставил меня в живых, почему ушел тихо и не тронул никого? Господи, как бы было замечательно залезть к нему в голову, и…

Я перевожу взгляд на Морти.

- Где Венера?

- Я еще не видел ее.

- Отлично. Значит, мы должны ее найти.

- Но зачем Эмеральд? – Цимерман останавливает меня на проходе и сводит брови. У него вид недоуменный и какой-то растерянный. Наверняка, он не ожидал, что Хантер так просто сможет улизнуть. – Что ты собираешься делать?

Недовольно выдыхаю. Убираю руку старика с плеча и отрезаю:

- Поджарить Эмброузу мозги.

Я нахожу Венеру в ее комнате. Она сидит на подоконнике и глядит вдаль. Уверена, она знает, какая суматоха творится снаружи, но почему-то не подает вида. Откашливаюсь.

- Он сбежал. – Прескотт переводит на меня озадаченный взгляд. – Так ведь?

- Да.

- Ты же не собираешься винить себя, верно?

- Что? – растерянно вспыхиваю я. – С какой стати?

- Ну, не знаю. Ты – единственная, с кем он пошел на контакт. Возможно, он перестал бояться, когда понял, что бояться нечего.

- И в этом ты винишь меня?

- Нет. Здесь что-то другое. – Девушка спрыгивает с подоконника и медленно идет ко мне. Я интуитивно отхожу назад. – Что между вами происходит? Он волнует тебя, я даже сквозь стены это ощущала. И ты его тоже.

- Сейчас вопрос не в этом.

- Но ты хочешь узнать ответ.

Я немного медлю, но затем признаюсь:

- Да, я хочу понять, что творится. Однако это никак не влияет на то, что мы имеем. А имеем мы – ничего. Ни единой зацепки. Наш единственный источник снял с себя цепи и тихим, размеренным шагом покинул штаб, как ни в чем не бывало! Если это не говорит о том, что мы – кучка идиотов, то о чем тогда вообще можно разговаривать?