Темная сторона изобилия. Как мы изменили климат и что с этим делать дальше

Хорошая новость: снижение потребления энергии вряд ли приведет к снижению уровня жизни. Средняя ее продолжительность в Швейцарии в 1965 году была точно такой же, как у сегодняшнего американца, и значительно выше, чем в мире в целом. Рабочий день был короче, маршруты тоже. Да, такой быт не идеален, но именно тогда сформировались основы здоровой жизни, а расход ископаемого топлива был во много раз меньше.

Если обратиться к самым сложным критериям, используемым для оценки неуловимого понятия счастья, окажется, что растущее в последние 10 лет потребление пищи и топлива не сделало нас счастливее, скорее наоборот. Глобальный совет по счастью и благополучию, группа, возглавляемая советником ООН Джеффри Саксом, сообщил, что в 2017-м американцы были исключительно несчастны — таких результатов не фиксировали с 2005 года. При этом они работали, ели, путешествовали и потребляли больше, чем когда-либо прежде.

Согласно тому же докладу, данные из более чем 150 стран позволили выделить шесть факторов, формирующих социальные основы межкультурной концепции счастья. Это поддержка общества, свобода выбора жизненного пути, щедрость, отсутствие коррупции в правительстве, ожидаемая продолжительность здоровой жизни и доход на душу населения. Само собой разумеется, большую часть этих условий можно соблюсти (или даже улучшить показатели по ним), постепенно снижая темпы использования ископаемого топлива.

Из всех предложенных выше методов экономия энергии по умолчанию требует меньше всего усилий. Это мощный рычаг, способный вернуть человечество на правильный путь и обеспечить будущее нашим внукам. Есть только одна проблема: никто не разбогатеет оттого, что все вокруг стали меньше ездить, меньше есть, меньше покупать, меньше создавать и меньше делать. Умеренное потребление — не та идея, которую можно продать или сделать маркетинговым ходом; более того, попытка утверждать обратное выставит вас не в лучшем свете. Экономические меры, например «углеродный» налог и другие попытки монетизировать эту инициативу из лучших побуждений, были встречены яростным сопротивлением со стороны промышленников.

Я не буду притворяться, будто сохранение ресурсов не идет вразрез с индустрией, вдохновившей написание этой книги, будто рост потребления в последние 50 лет никак не связан с погоней за выгодой, доходом, богатством. Пора, однако, оглянуться по сторонам и спросить себя, действительно ли этот союз — единственный путь для цивилизации, потому что это допущение — величайшая угроза для всех нас. Каждый должен решить, где и как стремиться к меньшему, а не большему, поскольку производители и бизнесмены вряд ли зададутся этим вопросом.

Ни одно из предложенных в этой главе решений не станет серебряной пулей, способной спасти человечество от страшных призраков голода, нужды и страданий, которые повлечет за собой современный темп потребления. Но любой способ экономии ресурсов и любая технология, заменяющая сжигание топлива, — достойная попытка: всегда лучше делать хотя бы что-то, нежели не делать ничего. Не только ученые — любой из нас должен начать думать о завтрашнем дне, понимать, какие возможности несет каждый из предложенных выходов и какие могут быть риски. Только так мы сможем действовать с открытыми глазами и ясной головой.

Земля — единственное, что принадлежит всем и каждому, но она стала фишкой в игре политиков, а изменение климата превратилось в оружие, которое любой может использовать себе во благо. С точки зрения ученых, особенно сильно вредят планете именно поляризация мнений и политические интриги. В конце концов, не так уж и важно, что мы делаем: важно, что делают все. Это очевидно, но я все же напомню: «все» — это вы и я. Мы — часть перемен, происходящих в мире, и не имеет значения, верим мы в них или их отрицаем. Вы можете считать свои убеждения правильными и не подвергать сомнению изменения климата, но при этом способствовать ухудшению ситуации не меньше, а то и больше, чем ваши противники. Скромные действия гораздо полезнее громких слов.

Я говорю об этом на лекциях уже много лет, и каждый год находится студент, который под впечатлением от приведенных данных приходит ко мне в кабинет. Все они задают один и тот же вопрос: «Верите ли вы, что для Земли есть надежда?» И вот мой ответ: да.

Разумеется, я верю, что для Земли есть надежда. Готова даже поделиться: вот, возьмите немного и оставьте себе.