Темная сторона луны

Отто отпустил руку девушки.

— В смысле?

Лео слегка поерзал на месте, прежде чем ответить.

— Я слегка подзабыл, что ее еще нужно посвятить в Оруженосцы. Формально она всё еще гражданское лицо.

Отто был ошеломлен.

— Лео…

— Эй, сам знаешь, неделька у нас выдалась та еще. Я всё пытался выкроить на это время, но руки у меня так и не дошли.

К изумлению Сьюзан, Отто заметно расслабился.

— Черт! Потеряли еще одного отличного Охотника. Леопард был мне по душе.

От его слов Сью похолодела. Они что, убьют Рейвина за то, что она стала его парой?

— Что значит «потеряли»?

Лео обеспокоенно уставился на нее.

— Ты так и не прочитала инструкцию до конца, да?

— Э-э-э… нет. Вообще-то там тысяч пять страниц или около того.

Лео поцокал языком.

— Главу пятьдесят шесть тебе стоило бы прочитать.

— Зачем?

Ей ответил Отто.

— Из этой главы ты могла бы узнать, как освободить своего Темного охотника и выйти за него замуж.

Сьюзан задохнулась. Рейвин ничего ей об этом не говорил.

— Ты серьезно?

— Как всегда. Я не отличаюсь чувством юмора… ну, если не считать того случая с римским полководцем и Табитой[62].

Она понятия не имела, о чем он, и, честно говоря, ей было всё равно.

— Знаешь, Сью, — отвлек ее Лео, — мне нравится твоя статья. Мы опубликуем ее на первой странице. Что скажешь?

От недавнего открытия у девушки всё еще кружилась голова. Она кивнула.

— Будет здорово. Я… э… увидимся позже.

Сью вышла за дверь и бросилась к своей машине. Неужели она действительно сможет освободить Рейвина от присяги, которую тот принес Артемиде?

От этой мысли ее трясло.

По крайней мере, до тех пор, пока она не приехала домой и не рассказала обо всем Рейвину. Его эта перспектива, похоже, совсем не привлекала.

— Нет, — твердо отказался он.

Сьюзан не могла поверить в его без раздумий данный ответ.

— Что значит «нет»?

Стоя перед девушкой в холле, Рейвин скрестил руки на груди.

— «Нет» значит «нет». Я не буду забирать свою душу у Артемиды.

— Почему?

— Я не хочу быть смертным.

В этом не было ни крупицы смысла. Почему он не хочет освободиться? Для того, кто ненавидит клетки, он слишком уж счастлив жить привязанным к греческой богине.

— Но ты можешь остаться…

— Нет, Сьюзан. Я могу умереть. — Он покачал головой. — Я не хочу умирать, и, черт возьми, уж точно не хочу, чтобы ты потеряла ко мне интерес. Я хочу, чтобы мы соединились, когда ты будешь готова, и всегда были вместе.

Он указал на окно, выходившее на городскую улицу:

— Здесь, в Сиэттле, у меня осталось одно дело. Очень важное. Я снова стану Охотником-Оборотнем, затем перейду в Стражи, а это последнее, чего мне хотелось бы.

Услышав незнакомое слово, Сьюзан нахмурилась.

— Что еще за Стражи?

— По сути, это аркадианские Темные Охотники. Только вместо даймонов я буду преследовать других Охотников-Оборотней. Кроме того лишусь бессмертия. Но это еще цветочки. В ту минуту, когда я снова стану смертным, катагарийцы убьют тебя, потому что ты — моя пара.

— Ох… — Мысль вернуть Рейвину душу вдруг перестала казаться ей столь привлекательной.

— Они правда это сделают?

— Да. Мы на войне, и они ни перед чем не остановятся, чтобы навредить нам. — Рейвин взял лицо девушки в ладони, и от искреннего обожания в его черных глазах ей стало жарко. — Но если ты действительно этого хочешь, то я позвоню Эшу, и мы сможем просить испытания, чтобы вернуть мне душу. Решай сама.

— Правда?

— Правда.

Сьюзан прикусила губу, раздумывая.

— А вдруг Эш не позволит нам быть вместе, если ты останешься Темным Охотником?

— Каэлю и Амаранде ведь позволил. Ты всерьез считаешь, что он будет против нас?

А ведь он прав.

— Не знаю. Я хочу сказать, тебе же только кажется, что ты меня любишь…

Рейвин рассмеялся и закатил глаза:

— Ничего мне не кажется, Сьюзан. Я действительно тебя люблю. Разве я согласился бы разделить с тобой вечность, будь это не так? Ты хоть представляешь, до чего это долго — вечность?

— Нет, — ответила она, коварно улыбаясь, и поцеловала его. — Но я собираюсь это выяснить.

Эпилог

Обессилев от секса и тяжело дыша, обнаженный Ник лежал на полу рядом с Сатарой. Та, посмеиваясь, поглаживала его грудь. Всё его тело горело, и теперь он слышал у себя в голове чьи-то отдававшиеся эхом стенания.

Что же я наделал?

Следовало прогнать Сатару, когда она пришла к нему и рассказала о своих связях с даймонами и богами. Но предложение отомстить Эшу было слишком соблазнительным, и Ник не смог отказаться. Он знал, что, будучи Темным Охотником, никогда не сможет сам убить Ашерона. А вот если к его жизненной силе прибавится сила бога…

Он сумеет это сделать.

И сейчас он чувствовал силу, пульсирующую в нем. Сила звенела, и песнь ее была неописуемо прекрасна. Он больше не человек. Он больше не Темный Охотник.

Он…

Ник нахмурился, увидев в серебряном шаре, который лежал на нижней полке книжного шкафа даймона, свое отражение. Перекатившись к тому месту, он взял шар в руки и взглянул отражению в глаза.

Когда Ник всмотрелся в это искаженное лицо, у него перехватило дыхание.

Не может быть.