Темная сторона Москвы

Тела своих внуков старик зарывал на Ваганьковском кладбище без попа и свидетелей. Могильных плит и памятников не ставил, надписей приметных не делал. К чему? Чтобы люди прознали и языки поганые распустили? Еще не хватало!..

Агласия о судьбе своих ребятишек ничего не знала. Старалась жить, не выходя из отцовской воли. Какая б жестокая она ни была.

Каялась Агласия, и молилась, и надеялась, что дети ее живут сытно. Вера придавала ей сил.

Но злые вести не сидят на месте. Настал день, когда узнала Агласия от людей, что выпало на долю ее детям: не достаток, но слезы. Не воля, но мучение. Не жизнь, но смерть.

Прибежала она к дому Спешнева.

— Где мои дети? — словно в забытьи спросила отца.

— На Ваганьковском, под землей лежат, — равнодушно ответил выживший из ума старик.

Агласия почернела лицом. От горя у нее сердце надорвалось. С того дня слегла она и больше не вставала.

А потом вернулся Иван Теньков. Говорили люди, что пережил он в пути многие злоключения, но вернулся с большим богатством — в точности как задумывал. Однако дома застал пустую избу и остывший уже труп жены. Угадать в этом высохшем бледном призраке былую красавицу Агласию было почти невозможно. Но любящее сердце даже и под камнем могильным узнает родного человека.

Полоумный тесть Тенькова, старик Спешнев, скончался от внезапного удара. Бог спас Ивана от греха. Соседи рассказали ему в подробностях всю историю Агласии и детей, и, если б не своевременная смерть, вряд ли что уберегло бы старого изверга от возмездия, попадись он под гневную руку.

Жену свою, Агласию, похоронил Иван Теньков на Ваганьковском. На могиле поставил статую плачущего ангела. Плачет камень над судьбой Агласии, разлученной и в жизни, и в смерти с любимыми детьми.

И вот странное дело: если засмотрится кто на ангела — внезапно впадает в забытье. Ноги сами, будто во сне, несут его к неприметному холмику в другом конце кладбища.

Здесь, по преданию, покоятся Агласьины дети. Мать зовут. Зовут и… тянут к себе.

— Мама? Мама! — слабый детский голосок прозвучал совсем рядом.

Левашов очнулся. Серые октябрьские сумерки уже накрыли Ваганьково холодным и липким плащом.

Леонид Сергеевич стоял над едва приметным холмиком неподалеку от массивного каменного креста. Тоненькая детская фигурка скрывалась за камнем. Девочка. Уголок ее белого платьица, слегка колышась от ветра, беззащитно высовывался из-за надгробия.

У Левашова дрожали ноги, но он все же сделал шаг вперед, чтоб заглянуть за крест. Куда пропали плачущий ангел и «экскурсовод» Рома, он сейчас не думал. Важным теперь было совсем другое…

— Эй! Ты где? — вполголоса окликнул он девочку. И шагнул вперед. Позади креста — темень. И никого.

Тихо вокруг, ни звука.

Жалобно всхлипнув, Леонид Сергеевич полез в карман за носовым платком. Портмоне с деньгами исчезло. Зато обнаружился мятый железнодорожный билет.

Подумав с минуту, Левашов зажал билет в кулаке и побежал со всех ног.

До калужского поезда оставалось меньше получаса. Тихий детский плач преследовал его до самого выхода.

Мартиролог мертвых душ

Ул. Большая Якиманка; Кремль и окрестности

(история, поведанная в тесном кругу)

Человечество преуспело в изобретении всякого рода странных профессий. Цивилизация — это ведь не мать-природа с ее скромностью и простотой! Каких только нет в мире экзотических специальностей: на любой вкус. Некоторые профессии способны удивить даже самую неуемную фантазию. Начиная с «представителя Деда Мороза» до «намазывателя булочек»; от «съемщика резиновых изделий второго разряда» до «демонстратора пластических поз».

И все же уверен — должность, которую я занимал в 2001 году, в течение одного дня, а вернее, ночи… удивит многих. Даже тех, возможно, кто ко всему склонен относиться скептически и на любые сенсации отзываться в духе: знаем — плавали. (Отец мой, моряк во втором поколении, отвечал на подобную лихость обычно так: «Сундук Нахимова тоже плавал, но адмиралом стал Павел Степанович, а не его сундук».)

Так вот, в 2001 году приняли меня на работу в одну иностранную туристическую фирму. Между прочим, собеседование проводил лично директор — австриец, довольно ловко уже навострившийся по-русски шпрехать. Очень мило мы с ним побеседовали; он все улыбался, одобрительно поглядывая на мои бицепсы.

Решение директор принял стремительно. После двух минут разговора вызвал в кабинет заместительницу — пафосная такая девица, Наталья, — она увела меня из кабинета и объявила: «Берем тебя на должность инспектора привидений».

«Какого-какого инспектора?» — не понял я. Думал — послышалось.

«Инспектора привидений. Но ты, — говорит Наталья, — не пугайся. Работа ненадолго, временная. А деньги очень хорошие. Через пару месяцев «Бэху» купишь!»

«БМВ? — осторожно так спрашиваю. — У вас тут случаем не мафия?»

Она смеется: ну ты, говорит, девственный кадр!

И рассказала все по порядку.