Темная сторона Петербурга

Ну, нету!

Что за подлость?!

* * *

Скрипучий польский диванчик в Серегиной комнате стоял напротив окна, поэтому, просыпаясь, Серега первым делом видел кусок неба в колодце двора и сразу знал, какая сегодня будет погода. А засыпая, долго смотрел на пятна от световой надписи, отражающейся от окон напротив – над покатыми крышами сияло желто-оранжевым: «Слава труду!» – и сегодня впервые Серега оценил смысл этих слов, приняв за издевку.

Раньше он считал их за чистую декорацию – что-то вроде огней новогодней елки или самопальной цветомузыки на школьной дискотеке.

Сергей вертелся с боку на бок на своем диванчике, расшатывая и без того хилые ножки старенькой мебели, и ничего не мог с собой поделать: едва он закрывал глаза – тут же видел себя на красавице «Ямахе» мчащимся по проспекту.

Он сжимал коленями глянцевитые красные баки, а «Ямаха», довольно урча и взрыкивая, обходила по прямой эти жалкие консервные банки – «Жигули», «Москвичи», «Запорожцы», «Волги» и редкие дряхлые иномарки, пригнанные в Союз из Европы. Заложив крутой вираж, Серега лавировал на трассе, балансируя корпусом и поддерживая ровный газ, чтоб входить в поворот, не сбавляя скорости. При таком стремительном движении дорога превратилась в пеструю карусель. Все слилось в ярком, праздничном вихре – от ветра и скорости волосы Серегины встали дыбом, перехватило дыхание… «Ямаха»!

Серега вздрогнул и очнулся. Сел на кровати, взъерошил волосы.

Из открытой форточки сквозило, и спущенные с постели босые ноги чувствовали приятную прохладу. «Ямаха». Если Ринат продаст ее какому-нибудь сопляку вроде Жорика или Ваньки Рябого…

Сердце у Сереги дернулось и ударило два раза не в такт. Он схватился рукой за грудь.

Нет! Такую подлость невозможно допустить.

Он вдруг понял, что, если «Ямаха» не достанется ему, он просто не сможет больше существовать. Да, вот так.

И нечего тут рассусоливать. «Ямаха» – самый быстрый зверь на этом свете, и она будет принадлежать ему. Точка.

Он встал, отошел от кровати. Вернулся, натянул носки и уже бесшумно вышел из комнаты.

Согласен дед одолжить денег или нет – это дедово личное дело. А вот его пенсия – Серега знал, где дед ее прячет, – это, пожалуй, дело общее. То есть семейное. А какая у деда семья? Только он, Серега. Родители работают на Крайнем Севере и практически не имеют никакого отношения…

«В общем, извини, дед. И подвинься. “Ямаха” будет моя!»

* * *

Как ни пугал Ринат, что ждать не станет, а все-таки ни у кого из тех, кому он предлагал мотоцикл, не набралось достаточной суммы.

Или скорее – жажды такой, как у Сереги.

Если ты по-настоящему болен или влюблен – все опасения и осторожные мысли уже побоку.

«Ямаха» как будто чувствовала это дикое Серегино стремление.

Как только он опустил свой тощий мальчишеский зад на седло – вдохнул запах бензина, пыли и свеженького кожзама, – седло упоенно вздохнуло, скрипнуло. Он пнул ногой стартер – «Ямаха» сыто заурчала. Погазовал, рычащими раскатами сотрясая стекла в домах вокруг, и с удовольствием ощутил, какая дикая мощь скрывается под седлом. Еще немного газу – и «Ямаха» взвилась и вынесла Серегу со двора на второстепенную дорогу, потом с нее – на проспект, и они полетели.

40, 50, 70, 90… Стрелка спидометра уверенно двигалась по кругу, взбираясь все выше.

«Вот это я понимаю! – восхищался Серега, зажмуривая слезящиеся глаза. Он был так счастлив, что забыл надеть шлем. Оставил его дома, у сумасшедшего деда. – Это настоящая скорость. Не то что „Восход“!»

Что-то необыкновенное происходило с ним в это мгновение: он просто слился с «Ямахой» в единое целое, и ни разу не испытанное раньше чувство покоя охватило его. Он стал недосягаем ни для кого, ни для чего – ни для ворчаний деда, ни для денежных проблем, ни для Лешкиного занудства. Никакие неприятности его не догонят, потому что никому и ничему за ним не угнаться теперь!

Скорость! Настоящая скорость!

– Не достанете! – завопил Серега, перекрикивая тугую волну встречного ветра.

Было еще рано, и машин по проспекту двигалось немного, но по дороге к центру число их нарастало. Серега не видел в этом проблемы – «Ямаха» рвалась в бой, и они петляли между неповоротливыми авто, как щука среди плотвы. Вправо-влево, вправо-влево… Уаааау-рррау! Давай! Жми!

Никаких препятствий. Ты просто летишь. И за твоей спиной – инверсионный горячий след встает, как белые крылья. Никаких преград!

Сила. Свобода. Счастье.

Но что это впереди? Откуда?.. Сто-о-о-о-й!!!

Но «Ямаха» не пожелала стоять.

Она ведь не для этого была рождена.

* * *

Спустя два месяца после гибели Сереги Воронова его убитые горем родители снова приехали в город, чтобы похоронить деда. Известие о гибели любимого внука подкосило его – он слег в больницу и уже оттуда не вышел.

А спустя еще месяц в одном маленьком областном городке под Питером появился перекупщик. Он приехал специально, чтобы предложить знакомому парнишке, который бредил машинами и мотогонками, отличный спортивный вариант – японскую «Ямаху SR400». Совершенно новую, сияющую лакировкой и хромом, и с особыми самурайскими украшениями на баке.