Тёмная сторона Планеты Икс

— Подожди, я сейчас сообщу новость. Знайте, гости дорогие, что мы учили праславянский язык. Для общения с местными. Я не утверждаю, будто бы он прям такой же, как на нашей Земле, однако языковой барьер мы нашли. Знаете, как на праславянском будет президент Владимир с его премьер-министром? *Perdъsojda voldejmojrъ sъ ja pьrvyimi slougojou.

— У меня тоже есть важные сведения, — встрял Питкин. — Догадайтесь, как звучал бы the president Bush на прагерманском. *Sa furaisitjandz buskaz.

Глаза Юлии Валерьевны стали ещё уже. 

— Что ты сказал? Да пошёл ты сам знаешь куда.

— Мне нормально пожить дадут?

— Ну и живи, раз ты хуже татарина. Я стараюсь для родины. Вовсе не для твоей!

Питкин взглянул на заинтересовавшихся гостей: милые бранились, но не тешились.

— Ерёмин, когда мы улетали, читал какие-то глупости, а я тоже помню, чем тогда занималась. Смотрела одну передачу на ТВС. Только название забыла. Когда вернёмся, узнаю, что в двадцатых годах показывают на ТВС.

И вновь Родион схватился за голову.

— Ладно уж. — Елена обратилась к Сидориной. — Мы видели, как товарищ майор приходил к Цезарю посреди ночи.

— Вы подглядывали через глаза скульптуры? Вам повезло. Местные римляне придумали способ. Зато наша техническая и радиотехническая разведка куда круче. Радио нет, а техника есть.

Питкин потёр лоб кулаком. Новые вопросы пока не предвиделись.

— Вы знаете, леди и джентльмены, откуда у Василия Ладынина якобы календарь древних русичей? Знаете, откуда у якобы Биденко якобы календарь древних укров? Знаете?

— Откуда?

— Надо полагать, ваши учёные проверяли его углеродным анализом. Или какие бывают способы. Календарь из XX века. Его сделал отец доктора политических наук вместе с двоюродным братом Юли, который из КГБ. Им мешал отец вон того пана.

— Кого? — У Родиона скривился рот.

— Игоря Авраменко.

Авраменко в вышиванке вышел вперёд с нарочито довольным видом (из-под которого сквозило скрытое недовольство), держа за спиной опущенный большой палец. Родион с Еленой надолго замолчали, пока не спросили после мельтешения в голове:

— Батюшки мои! У вас ещё и украинцы работают?

— Звичайно. Як же без ïх? Я борюся проти Путiних, Ладинiних i усяких там Сiдорiних.

Здесь обнаружилось субъективное… Родион воспринимал речь не как украинскую, а как русскую с акцентом. Эраст в ответ отвернулся.

— Не только, — справедливо дополнила Сидорина. — Авраменко наш врач-терапевт. Нас лечит, если вдруг…

— Вiрно, важкувато (трудновато) менi у древнiсти. Довелося пристосуватися (пришлось приспособиться) до всяких травках i до народноï медицини. Того i гляди, шаманом стану.

Родион покряхтел. Наконец-то вспомнил, склеротик! Иванов, батькин слуга. Дай Бог ему здоровья. Здоровье его, мягко говоря, пошатнулось. Если вернутся домой, надо будет навестить поскорее.

Доктор Авраменко вряд ли знал, какая у Родиона была дума. Он сам, в свою очередь, постеснялся и ни слова не сказал. Интересно, как бы этот доктор отреагировал на болезнь никому не известного простого смертного. Пока Родион думал эту мысль, Авраменко продолжал:

— Я дружив з однiм украïнцем. Вiн менi допомiг. Я хотiв взяти його з собою сюди. Знаєте, хто вiн? КВНщик з Кривого Рогу Володько Зеленьский. Дізнаєтеся? Я і він могли бути однією командою.

«Знатные у него знакомства, — вцепившись ногтями в голову, думал Родион. — Знал бы он, как всё изменилось».

— Авраменко будет вместе с нами. В нашем плане он один из кандидатов в оппозиционеры.

— Лучше скажите нам, откуда взялись слухи, будто бы в 19-ом и 20-ом годах не должно быть американских и украинских выборов. Тоже тюрьминатор учудил?

Сидорина энергично кивнула.

— Вы думали, наоборот? Всё идёт строго по плану.

— Не пойму, — продолжал Родион, растерянно уставившись строго вперёд. — Наши потомки устроили выборы в России по каким таким законам? Нашим?

— Ага.

— Я вас, хоть убейся, не понимаю, — возразил Родион. — Кандидат в президенты должен прожить в России 10 лет. Не меньше десяти лет. Правильно ведь? И ещё возраст не меньше 35. Вы ещё до 35 сбежали в другой мир. Не засчитают вам возраст. К тому же не должно быть чужого гражданства.

— Всё в порядке, не сомневайтесь, — с полной уверенностью объяснила Сидорина. — Гарри, принеси карту, плиз. Видите? Мы сейчас живём на территории сегодняшней России. Живём здесь вполне достаточно.

— Постойте-постойте… Вы куда показываете? Назовите координаты. 50 градусов северной широты и 30 градусов восточной долготы? Это же Украина. Не Россия. Вы напутали.

— Мы ошиблись? Не беспокойтесь. Приду к власти — исправлю.

Авраменко дал Сидориной символический подзатыльник.

Вслед за пришельцами в гостиную вошёл ещё один носитель тоги — высокий, тощий блондин с грустной физиономией. Усы тоже были грустно опущены.

— Когда мы снимем глупые тоги?

Вместо ответа Питкин представил подчинённого гостям.

— Дэвид Макгенри, преподаватель русского языка в Эдинбурге, знакомый моего русского гувернёра. Поэтому Юля взяла его к себе.

— Зачем им знать? — жалобно протянул Макгенри. — Кто они?

Сидорина положила руку ему на плечо.